«Трагическая эротика»

Агрессивная германофобия проявилась в дни Февраля, когда многие офицеры, носители иностранных имен, были уволены со службы, арестованы, а то и убиты лишь за то, что их фамилии воспринимались солдатами как немецкие (не всегда они были таковыми в действительности). Соответственно тому, многие современники воспринимали революцию как патриотический антигерманский переворот, как освобождение России от векового чужеземного ига, как долгожданную победу над «немцем внутренним» во имя победы над «немцем внешним»1452.

Новые обличения революционного времени, заполнявшие прессу, воспринимались читателями как сенсационные откровения, а появление даже самого невероятного слуха на страницах русской печати, освобожденной от цензуры, придавало ему в глазах многих современников статус чуть ли не официального сообщения, основанного на неопровержимых доказательствах. Солдаты 1-й гвардейской дивизии русской армии заявляли немецким офицерам-пропагандистам: «Теперь мы знаем, что целью старого режима было оказание помощи Германии»1453.

Наконец, важным фактором распространения политических слухов стали рыночные механизмы. Читатели и зрители готовы были платить деньги за те тексты и изображения, которым они готовы были поверить. Спрос не мог не породить предложение.

Негативные образы российской монархии и русского царя довольно рано получали особое распространение в губерниях, оккупированных вражескими войсками. Местные писатели и художники, освобожденные от надзора русской цензуры, выбросили на рынок множество давних заготовок – карикатуры, стихи, памфлеты, и они пользовались спросом. Этот процесс не обошел стороной и новейшее искусство. В занятой немцами Варшаве, например, были созданы кинофильмы «Охрана», «Царство и его слуги», «Фаворитка царя»1454. Польские зрители ждали появления подобных лент. Разоблачению «дома Романовых» в массовой русской культуре после Февраля предшествовали аналогичные процессы на национальных окраинах, занятых врагом.

Во внутренних же губерниях России еще до Февраля предприимчивые дельцы также стремились удовлетворить растущий спрос, печатая в обход цензуры «разоблачительные» тексты и изображения. Но между подцензурной и нелегальной печатью существовала связь. «Патриотические» настроения затронули массовую культуру эпохи Мировой войны, окрашивая в цвета ксенофобии и шпиономании столь любимые простым читателем и зрителем детективы, эротические повествования и изображения «светской жизни». Всевозможные «Тайны дома Гогенцоллернов» и «Тайны венского двора», печатавшиеся начиная с 1914 года, создавали определенный жанр, где все эти темы перемешивались в разных сочетаниях и пропорциях, предвосхищали появление не менее скандальных брошюр после Февраля, когда стали публиковаться разнообразные «Тайны дома Романовых» и «Тайны Царскосельского дворца». Во время войны в русской прессе постоянно печатались и карикатурные изображения глав вражеских государств, императоров Германии и Австро-Венгрии, турецкого султана, болгарского царя. Десакрализация глав враждебных монархий в русской прессе, отвечавшая, казалось бы, насущным задачам военно-патриотической мобилизации в России, могла ставить вопрос об авторитете любой монархической власти. Эту потенциальную опасность, похоже, недооценивали некоторые члены императорской семьи, но ее хорошо ощущали русские монархисты. Пациент лазарета императрицы впоследствии вспоминал: «Великие княжны привозили нам по утрам пачки газет и искренне смеялись над карикатурами “Петроградской газеты”: Франц-Иосиф в виде обезьянки в поводу у Вильгельма в карикатурном изображении приводил их в восторг. Уже в то время казалось рискованным изображение, хотя и враждебных, но все же монархов, в смешном виде»1455.

Подчас плодовитые авторы, специализировавшиеся ранее на фабрикации востребованных читателем скандальных «разоблачениях» противника, быстро переключались после Февраля на обличение павшего режима, используя хорошо уже отработанные литературные приемы1456. Законы рынка побуждали авторов бульварной литературы учитывать интересы и пристрастия потенциальной аудитории, поэтому циркулировавшие уже слухи влияли на их тексты. Эротические и полупорнографические тексты оперативно политизировались в духе времени. Одни и те же издательства быстро переходили от выпуска книг «Тайные силы любви» к «Тайнам дома Романовых».