Трагический эксперимент. Книга 3

Конечно же, немцы должны были всё уничтожить. Только сигнальная книга — здоровенный гроссбух в свинцовом переплёте (чтобы, если выбросить за борт, тут же утонула). Их на корабле имелось две. Одна за бортом и оказалась — о чём ниже. Вторая же… Весь набор документов приготовили для сжигания — но после взрыва в трюмы хлынула вода, она загасила топки. А дальше — паника…

Уже чуть позже российские водолазы на дне рядом с сидевшим на камнях «Магдебургом» обнаружили труп немецкого моряка. Рядом — ещё одну книгу. Есть версия, что радист сам бросился с ней в море, чтобы не досталась врагу. Но, видимо, всё проще: при эвакуации он с тяжеленным талмудом в руках выскочил на палубу, а дальше или поскользнулся и упал за борт, или был сброшен взрывом.

Отдельный рассказ о том, как немецкий шифр взламывался: криптография — дело захватывающее, но очень уж специфическое. Интересен параллельный детектив. Ведь немцы не должны были понять, что их особо секретные документы достались русским! В этом случае все шифры тут же меняются.

Сдачу «Магдебурга» принимали уже упомянутые офицер миноносца «Лейтенант Бураков» М. Гамильтон и капитан I ранга А. Непенин. Гамильтон, заметив на палубе в одном из мешков сигнальную книгу, в шлюпку своим гребцам сбросил её украдкой — чтобы пленённые члены экипажа ничего не заметили. А вот Непенин, умница и герой (он потом стал адмиралом, сам командовал Балтфлотом и в 1917-м был убит матроснёй), тогда дал промашку. На радостях забыв собственные же наставления, он с борта «Буракова» ликующей радиограммой, нешифрованной (!), дважды (!!), сообщил о захвате книги командующему вице-адмиралу Эссену. (Тот потом вызвал Непенина «на ковёр», но, услышав с порога повинное «Проср…л, ваше превосходительство!», махнул рукой). По счастью, немцы эти радиограммы проморгали.

И началась большая игра. Тут уже не разберёшь: что было на самом деле, а что легенды. Легенды, однако, приведём тоже. Пусть они и не подтверждаются архивами, но, во-первых, на пустом месте не возникают, а во-вторых — пускалась дымовая завеса, и кто сказал, что все мероприятия строго фиксировались документально?

Говорят, например, что водолазам, нашедшим книгу, устроили разнос: раздолбаи! не умеете работать! как это — ничего не обнаружено?!

Или вот… Хабенихта содержали в Шлиссельбурге. Но не в крепости. Как почётный пленник, он жил на частной квартире. Символическая охрана, право получать с родины через шведское посольство книги, периодику (что ж, именно так в Русско-японскую содержались в Японии пленные русские офицеры). И вот в одной из пришедших газет Хабенихт обнаружил наколотое иголкой над буквами послание: удалось ли уничтожить секретные документы? Как? Утопить или сжечь? Если сжечь — закажите через посольство такой-то номер шахматного журнала. Номер будет означать номер топки, в которую бросили бумаги. Хабенихт заказал 14-й номер.

К Оденсхольму скрытно подошла немецкая подлодка. На крейсер поднялась группа и в 14-й топке нашла расплавленный свинец и обгорелые куски кожи с переплёта.

Но где был на самом деле Хабенихт — трудно сказать (есть упоминания, что, раненный в том бою, он вскоре умер). В Шлиссельбурге же под видом его жил офицер штаба Балтфлота Иван Ренгартен — душа всей операции. Русский немец, для которого немецкий был вторым родным, Иван Иванович к тому же внешне походил на корветтен-капитана — не сильно, но достаточно, чтобы знавшая Хабенихта лишь по приметам германская агентура обманулась. Надо ли уточнять, что специально изготовленные подобия сигнальных книг были должным образом сожжены, остатки подброшены куда надо, немецкую подлодку строжайше запрещалось заметить.

С одним экземпляром книги успешно работали русские дешифровщики, второй решили передать англичанам. Почему? В. Дукельский: «Что ни говори, в Первую мировую для нас основным был сухопутный театр военных действий. На море воевали больше англичане. Дела у них тогда шли не блестяще, мы были союзниками, грех не выручить!» Другое дело, что потом англичане сами захватывали аналогичные материалы, но делились ли с русскими — сведений нет.

Так или иначе, 10 октября 1914 года сигнальная книга с «Магдебурга» легла на стол Черчилля, который был тогда первым лордом адмиралтейства (морским министром). Через четыре дня британские криптографы (они к тому же опирались и на материалы, добытые своей разведкой) взломали шифр.