Трагический художник России

Евгений Громов Трагический художник России

Шаламов В. Несколько моих жизней. — М.: Республика, 1996. — С. 5-14. — Тираж 10100 экз.

При жизни Варлама Шаламова не было напечатано на родине ни одного из его рассказов о сталинских лагерях. Из стихов была опубликована очень малая их толика, да и то нередко — в исковерканном виде. В конце восьмидесятых годов В. Шаламов стал одним из самых читаемых писателей России. Что ж, он не первый и, наверное, не последний, кто обретает подлинное признание и славу лишь после смерти.

У Шаламова есть две главные книги. «Колымские рассказы» — это проза, и «Колымские тетради» — это поэзия. В них — история его жизни, летопись души. Биография художника и его творения всегда связаны друг с другом. Однако во многих случаях нетрудно и обойтись без такого знания; подчас оно нам и не дано. Творчество же Шаламова невозможно по-настоящему понять вне его жизненной судьбы, вне бытийной биографии. Здесь все связи особо тесные, глубинные, а потому автобиографическая проза писателя, его мемуары представляют собой огромный интерес. Впрочем, не следует ставить знак равенства между произведениями Шаламова и его личной судьбой. Эти связи достаточно сложны, как сложен внутренний мир создателя «Колымских рассказов» («КР») и «Колымских тетрадей».

Варлам Тихонович Шаламов родился в 1907 году, в Вологде, в семье священника. Дед и прадед были тоже священниками.

Страдания русского народа, пережитые им в XX веке, как бы воплотились в Шаламове, преломились через него. Но горькая правда еще и в том, что на русском народе, который в решающей своей массе вольно или невольно принял сталинизм, лежит немалая историческая ответственность и вина за свою тяжелую долю. Шаламов же является носителем трагической вины в гегелевском, высоком смысле данного понятия. Природа щедро наделила юного вологодца. Он обладал феноменальной памятью, глубоким и острым умом, незаурядным литературным даром. И чутким, отзывчивым сердцем. В юности Шаламов мечтал стать новым Шекспиром. Из-за лагерей не удалось ему, как он сам считал, вполне реализовать свои внутренние потенции. Это — вопрос спорный. Как знать, будь у Шаламова «нормальная» судьба, может, он и не написал бы ничего, равного по силе «Колымским рассказам». Бесспорно другое. Бытийная биография Шаламова невероятно трагична. Он принимал жесточайшие удары жизни почти всегда по максимуму, будучи совершенно невиновным ни перед обществом, ни перед своей совестью.

В сталинском ГУЛАГе он провел 18 лет. Но точнее сказать — 20. После освобождения два года не мог выехать с Колымы и работал там в качестве вольнонаемного, бытовые условия которого не очень отличались от лагерных. Были люди и с большим сроком заключения. Писатель Олег Волков, например, провел в лагерях 28 лет. Но он резонно полагал, что Шаламову выпал гораздо более тяжелый удел. Это — «штрафняк» или, что немногим лучше, золотой забой. Работа с кайлом и неподъемной тачкой, в худой одежде на морозе, доходившем до 55 градусов. Питание — самое нищенское. Без выходных. Ругань, побои. Люди там держались обычно три недели, затем умирали. Шаламов выдерживал и больше этого срока, от неминуемой гибели спасался порою в санчасти. А потом снова забой. Иногда удавалось перевестись на более легкую работу. Так шли годы и годы. Согласно справке, полученной позже Шаламовым, на горных работах он находился 10 лет. Не раз Шаламов был лагерным «доходягой», ожидающим смерти как избавленья. Именно тогда узнал он ощущение «полной бессмысленности человеческой жизни».

Можно, конечно, изменить свое существование в лагере: стать доносчиком, стукачом. Это было совершенно неприемлемо для Шаламова. Как неприемлемы и любые начальственные должности: десятника или бригадира. Шаламов считал аморальным заставлять своих товарищей работать на износ.

От верной гибели спас его врач из заключенных Андрей Пантюхов. Как «троцкист» (в шаламовском личном деле стояла буква «Т») Шаламов мог быть занят лишь на самых тяжелых работах. С риском для себя Пантюхов сумел направить его на фельдшерские курсы, которые Шаламов успешно закончил. Сколь ни тяжел труд в лагерных больницах и медпунктах, он все же позволял человеку выжить и даже читать книги.

Шаламов-фельдшер тайком писал стихи. Значительная их часть посвящена жене, Галине Гудзь, которая тоже была репрессирована и почти десять лет провела в ссылке. Они переписывались. В ноябре 1953-го Галина встретила его на Ярославском вокзале после возвращения с Колымы. Однако, сама бесправная, не решилась оставить мужа у себя на квартире. Дочь совсем не знала отца, он ей был совершенно чужой. Скоро Шаламову стало ясно, что семьи у него нет.