Трагикомедия бродяги любви

– Эм, Виктория, подруга, – обратилась Генриетта к собеседнице – Ты точно уверена, что не пересказала слухи, а говоришь правду? Просто ведёт он себя на балу обыкновенно, не похож он на куртизана и альфонса. И выглядит он очень молодо, ему, примерно, двадцать три, может, двадцать четыре года, не больше, я не понимаю, что столь молодой человек может делать в постели особенно, чего не могут его ровесники, что он так стал известен. И зачем ему какие-то медицинские секреты? Я думаю, что молодой здоровый мужчина может доставить удовольствие без всяких специальных ухищрений, просто потому что он юный и сильный. И как у такого молодого человека может быть за плечами романы со ста женщинами? Это во сколько лет тогда он начал жить с женщиной?! Меня даже позабавила твоя фраза: «говорят, у него уже было сто женщин, и не одна в нём не разочаровалась»!..

Виктория высокомерно протянула:

– Ну, не знаю, но, говорю, подруга, потому что по себе те три месяца почувствовала, как стимулируют молодость и активность у дамы роман с таким умелым куртизаном, что он умеет доставить удовольствие, возбудить в постели, и просто приятно ухаживать как обходительный кавалер. Да и сама смотри, рубиновый перстень всё говорит о его сладострастной работе…

…Генриетта же не переставала с явным интересом в больших карих глазах-шоколадках рассматривать Джовано, и у неё промелькнула мысль: «Хм, конечно, это далеко не благочинный порыв, я многим буду рисковать, но мне бы хотелось пообщаться с ним поближе, завоевать его доверие, образно выражаясь, приручить, понять его, как человека, показать ему другую жизнь, без блудных похождений, а многогранные интересные отношения, дать ему шанс исправиться. Да, я рискую, возможно, он не захочет что-то менять в своей жизни, я в такой ситуации только опозорюсь, но, если он хочет законный брак и семью, если я сейчас не ошиблась в идее, что он способен исправиться, то, возможно, эта будет лучшее решение в моей жизни. Просто я хочу показать ему, что есть другая жизнь и разобраться в такой странной ситуации, а для начала мне нужно как-то начать с ним какие-то отношения. Что ж, я попробую сначала повести себя, как и другие его женщины, просто сначала снять его на ночь, тем более, что пятьсот луидоров для меня – не деньги, я на благотворительность в костёле, когда приезжаю молиться в воскресение, больше трачу. Свои истинные намерения я раскрою ему только когда удостоверюсь в его надёжности…».

Тут Генриетта обратилась к подруге:

– Значит, говоришь Виктория, всего пятьсот луидоров? Что ж, я не любительница риска, как ты знаешь, привыкла к другим нравам в семье, но сейчас мне захотелось сделать исключение и снять его на ночь. Я немножко смущаюсь, не познакомишь ли ты нас?

Виктория же на это ухмыльнулась со словами:

– Что ж, наконец-то ты перестала стоить из себя монашку и приняла какое-то взрослое решение, подруга! Пойдём, представлю вас…

Генриетта и Виктория подошли к Джовано Казанове…

Джованни был так впечатлён спутницей Виктории, что даже не заметил присутствие бывшей! Всё, начиняя с роскошного изысканного наряда, и заканчивая красотой юного личика, казалось молодому человеку каким-то воплощением неземной красоты, будто вечно юная и прекрасная нимфа облеклась в платье знатной леди и сейчас предстала пред ним…

– О, здравствуй, Джовано, я хотела представить тебе свою подругу, леди Генриетту Риччи, если ты сейчас ещё не увлёкся никакой дамой, леди Генриетта заинтересовалась моим рассказом о нашем романе и хотела бы снять тебя на ночь…

… А Джовано сейчас смотрел на милый вздернутый носик Генриетты, на большие бездонные шоколадные глаза, на каштановые волосы в причёске с бриллиантовой заколкой-бабочкой и удивлённо гадал: «Как странно! Зачем такой юной красивой знатной девушке связываться со мной, обычным жигало? Разве у такой настоящей красавицы, у такой восхитительной юной леди нет предложений о замужестве от знатных и богатых? Но в том, что она хороша своей природной естественной красотой и юностью, без пудры, мушек, помад и париков, есть своё очарование…».

Потом он очнулся от задумчивости, галантно поцеловал ручку Генриетте и произнёс:

– Моё почтение, леди Генриетта, я очень рад знакомству, мне правда, очень приятно, что столь милая юная благородная леди, достойная только всего самого лучшего, обратила на меня внимание. Вы, право, так меня впечатлили, что я, к своему стыду, не сразу заметил её сиятельство графиню Викторию, за что прошу у неё прощения. Хм,… графиня Виктория уже пояснила вам мою работу и сколько я беру на ночь?

Генриетта интуитивно почувствовала, что Джованни восхищён ей искренно, а не просто, как и полагается ловеласу и куртизану, льстит ей и с обаятельной улыбкой ответила: