Тракт Чёрной Вдовы (СИ)

— Все посыльные отказались идти к вам домой, леди Моэр, — Кос привычным жестом поправил очки на носу, — просто трагедия! Вы ведь даже не сможете получать корреспонденцию напрямую!

— Почему письмо принесли именно вам?

— Сони, — бросил Кос и вернулся к своим важным делам, покачивая головой.

«Прошение об отсрочке на два месяца баронессы Аделаиды Найран Моэр принято удовлетворить. Верховный Канцлер, Кенан Хад Макбул».

И снизу маленькая приписка: «Моё предложение остаётся в силе, леди Арманд». Гневно скомкала письмо.

Продать Найран-Моэр означало лишиться свободы. Даже если решу купить маленький домик, мне придётся просить отца или опекуна, чтобы тот поставил подпись на договоре купли-продажи. А в новом доме начнётся та самая канитель: женщина не имеет право подписывать документы, наймите управляющего, вот вам муж из тех, кто согласился и бла-бла-бла.

Вернувшись домой, я уставилась пустым взглядом в стену в мыслях: где бы раздобыть денег на выплату налога. Сумму я узнала — восемьсот тридцать восемь золотых. Для меня — целое состояние, но очень мало для короны и в принципе для всех землевладельцев, мол, откуда взяться больше? Земля плохая, болотистая. Да и владения мои только на лес и болота распространяются. Странно, что в принципе возле столицы и королевского дворца располагается не герцогство, а всего лишь баронство. Так что с приобретением нового имени Моэр я оказалась разжалованной из графини в баронессу. По этому поводу сокрушался только Донкин, лично мне было глубоко всё равно.

— Не переживай, Тыковка, — погладила шею выросшего коня, — мы найдём способ раздобыть денег и не остаться с голыми стенами. Я что-нибудь придумаю.

И я придумывала. Долго.

И когда комнату за комнатой убирала свежекупленным веником с тряпкой наперевес, и неделю спустя, когда заканчивала с бесконечной стиркой всего белья и штор в ледяной воде, которые под руку попадались, и ещё неделю спустя, когда в очередной раз у нас с Тыковкой сгорел ужин. Моими стараниями.

— Так даже полезнее, — отмахивалась я от недовольной мордашки коня, жуя почерневшую картофелину, — знаешь, как уголь кишечник прочищает?

Но мыслей, где взять такую прорву денег, не было, хоть ты тресни.

Я уже заканчивала выносить в маленький костёр остатки листьев с первого этажа, теперь он абсолютно чистый, как в стену постучали. Не так, как стучали мои ночные друзья: медленно и зловеще, будто отовсюду сразу, а коротко и отчетливо. Как обычно стучат живые люди во плоти.

Входной двери у меня так и не было. Порой косой дождь заливал холл первого этажа, заставляя меня тут же бросаться высушивать насухо плиточный пол. Логически я понимала, что это мало поможет, но очень захотелось защитить от лишней сырости красивую, деревянную лестницу с рельефными перилами.

— Бахо? — На моё удивление парнишка приподнял козырёк кепы.

С ребятами я проводила почти каждый день, гуляя по городу и заседая в трактире. В верхний город я больше не совалась, не интересно, а вот в нижнем родовитую леди в чёрном уже узнавали и больше не боялись, в основном из-за дружбы с этими мальчиками. Ну, и с завсегдатаями трактира, конечно, но таким хвастаться неприлично. Но в свою защиту скажу, что туда наведывалась только на ужин, и всегда в сопровождении моих маленьких друзей.

— В деревне под городом праздник, пошли с нами, леди!

— Меня не приглашали, — честно говоря, в душе зародилось неистовое желание пойти на этот праздник, но как ко мне отнесутся? Дурная слава от меня никуда не делась, как и от того места, в котором я жила.

— Здесь носы не воротят, — Бахо уже устремился к сорванным воротам, — и Тыковку возьми! Может, найдём ему кобылу его сердца! — Подмигнул сорванец, оглядываясь.

Он упорхнул так быстро, что я даже не успела спросить: как он вообще до меня добрался? Пару раз мальчики хотели прийти в гости первыми, но каждый раз терялись в лесу, что для меня было удивительным — дорога ведь вела прямо. Но они утверждали обратное.

— Тыковка! — Я влетела на кухню, спугнув друга, — нас на праздник позвали!

Да, разговаривать с лошадью было верхом потери разума. Но кто поставил бы себя на моё место? Здесь нет привычного шума города или деревенского двора, а всегда тишина, если не считать недовольных стуков и шёпота во тьме.

— Как мы пойдем с пустыми-то руками? И надо срочно привести себя в порядок!

Быстро обтерев полностью зажившее тело тыковки и расчесав его отросшую гриву, я переодела брюки и рубашку в привычное чёрное платье. Но уже без вуали.

Город встретил нас традиционным динамичным ритмом. В растерянности покусывая нижнюю губу, двинулась к пекарне.

— Ох, вдовушка, — всплеснула руками маленькая женщина в теле, — у нас столько пирогов на самый изысканный вкус! Пальчики оближешь!

Я в задумчивости уставилась на прилавок с разрезанными на куски пирогами с самыми разными начинками: от мясных с грибами до фруктово-ягодных.