Трактат о явлениях духов, ангелов, демонов, а также о привидениях и вампирах

Лабиринт состоял из 12 дворцов, по числу прежних номов, (округов), как замечает Страбон[206]

. «Ворота дворов, говорит Геродот, находятся одни против других: шесть дворцов к северу, шесть к югу один возле другого. Их окружает одна общая стена. Покоев числом три тысячи, они двух родов: одни из них подземные, другие надземные, того и другого рода по тысяче пятисот. Верхние покои я сам видел и сам ходил по ним; следовательно говорю, как очевидец; о находящихся же под землей я говорю только по слухам. Египтяне, смотрители лабиринта, не хотели мне ни за что показать их, потому что, как она говорили, в них находились могилы царей, современников основания лабиринта, и священных крокодилов. Верхние покои, которые я видел, мне кажутся сверхчеловеческими произведениями, потому что бесчисленные выходы через ряды комнат и змееобразные ходы через дворы представляют тысячи чудес». «Перед входами во дворы или галереи, говорит Страбон (cap. VI), находится много длинных запутанных ходов, которые до того между собою запутаны, что без путеводителя ни один посетитель не может найти входа во дворец, или выхода из него. Потолки каждого покоя состоят из одного цельного камня, нигде не было употреблено дерева или другого какого-нибудь материала, кроме камня». «Кроме покоев в лабиринте, по словам Плиния[207]

, находятся храмы всех богов Египта и заключается более пятнадцати тысяч переносных часовен. В нем находились также картины, статуи богов, портреты царей и изображения разных чудовищ». «В углу лабиринта, говорит Геродот, стоит пирамида в 280 ф., на которой высечены большие изображения животных». «В отношении к скульптурной работе и прочим украшениям, говорит Диодор[208]

, нельзя было ожидать от позднейших художников ничего лучшего». Всего этого мало. В известных местах этого лабиринта своды и стены были так искусно и с таким пониманием законов природы устроены, что даже самые слабые звуки раздавались внутри покоев страшным гулом, громоподобным грохотом. Во время Плиния, как видно из его «Естественной истории», нельзя было отворить некоторых дверей покоев, без того, чтобы внутри их не раздались перекаты грома. «Некоторые покои расположены так, говорит он, что тот, кто отворит дверь, вызывает тем как бы раскат грома»[209]

. Как производились эти раскаты грома в лабиринте, об этом писатели-очевидцы не оставили никаких сведений. Несомненно однако же то, что в этих раскатах грома не было ничего чудесного, или волшебного. При искусном устройстве сводов не трудно усиливать и видоизменять звуки для подражания громовым раскатам.

В лабиринте, кроме искусного устройства сводов, которые в каждом покое состояли из цельного камня, расположение покоев, галерей и ходов также могло благоприятствовать громоподобному грохоту. «Со двора входят в покои, из покоев в галереи, из них опять в те же покои и в те же ряды комнат; бесчисленные выходы через ряды комнат и змееобразные ходы через дворы», — говорит Геродот. Тоже подтверждает и Страбон (с. 17). Несомненно, что такое расположение покоев, галерей и ходов вполне благоприятствовало сильному грохоту, который еще более усиливался от того, что лабиринт не был жилищем живых, движущихся существ, которые могли бы своим шумом, говором и движением ослаблять грохот в лабиринте. Пусть читатель припомнит, какой грохот раздается в большом, нежилом здании с длинными коридорами, если только ему приходилось быть в таком здании. По крайней мере очень памятен грохот, гул, раздававшийся по длинным коридорам огромного, в течение тридцати лет необитаемого, после изгнания из России Иезуитов, здания, в которое переведено было училище. В первые три дня нельзя было сделать по коридору двух шагов без того, чтобы от этого слабого стука сапогов не раздавался по всем углам смежных коридоров сильный гул. Скрип туго затворенной и отворяемой двери производил в самой комнате какой-то визг, а в огромной — звон, смешанный с шумом. Все это в высшей степени неприятно действовало на барабанную перепонку непривычного уха. Этот шум происходил от длины соединенных коридоров и от аркообразных сводов, а также от необитаемости. Конечно, гул в здании иезуитов, которые не имели в виду фокусов лабиринта, при устройстве корпуса, далеко был не то, что грохот лабиринта, но ведь само здание в сравнении с лабиринтом было ничтожно. Говоря впрочем это, мы вовсе не имеем в виду сказать, что мы решили вопрос о грохоте лабиринта. Для верного решения вопроса необходимо иметь более точные сведенья об устройстве лабиринта, чем какие дошли до нас.

Из сделанных нами замечаний о науках и искусствах Египта видно, что египетские жрецы обладали многими сведениями по астрономии, физике, механике, медицине, архитектуре, живописи, скульптуре, что они серьезно, внимательно изучали природу и хорошо знакомы были с ее законами, и что они с умением прилагали к практике свои познания.