Трактат о явлениях духов, ангелов, демонов, а также о привидениях и вампирах

Древние греки в римляне приписывали магии силу не только заклинать тени умерших, но и умерщвлять живых людей посредством заклинаний, соединенных с известными обрядами. Делали обыкновенное восковое изображение, по возможности похожее на лицо, приговоренное к смерти, далее заклинали его посредством волшебства, наконец плавили, — и в той мере, как плавилось изображение, (так по крайней мере думали, не более), мало-помалу слабела и наконец совершенно угасала жизнь заклятого лица. Гораций[237] рассказывает о двух колдуньях, заклинавших души умерших с целью узнать будущее. Прежде всего они разрывали зубами молодого ягненка, и его кровь вливали в могилу, заклиная при этом души усопших, от которых желали узнать будущее, потом ставили возле себя два изображения: одно из воска, другое из овечьей шерсти, последнее было больше, и как бы властвовало над первым; восковое стояло перед последним на коленях, как бы осужденное на смерть. После различных чародейских церемоний восковое изображение нагревалось и расплавлялось в огне[238].

Нет сомнения, что это суеверие было в большем ходу в древности, что многие были убеждены в этом и боялись последствий его.

Лукиан рассказывает[239] о действиях колдуна-гиперборейца, который сделал из глины купидона, и вдохнув в него жизнь, вызвал через него девушку Хризею, к которой какой-то юноша питал страстную любовь. Маленький купидон принес ее. Лукиан справедливо нападает на подобные рассказы, и замечает, что колдуны, славящиеся могучею силою, имеют влияние только на людей ничтожных, и сами ничтожны.

Подобные примеры проклятий и смертных заклинаний богов — хранителей городов при помощи волшебства мы находим и в истории. Древние всегда скрывали собственные имена городов[240] с тем, чтобы враги, во время нападений на города, не могли произносить их имени в своих заклинаниях; по мнению древних заклинания вовсе не имели силы, если в них не упоминались собственные имена городов. Обыкновенные имени Рима, Тира и Карфагена — не тайные и не собственные их имена. Рим назывался например, Валенцией, — именем, известным только некоторым римлянам, весьма не многим, — и Валерий Соран, как известно, был строго наказан за открытие собственного имени Рима.

Макробиус оставил нам формулу торжественного заклинания к смерти города и чародейских церемоний, совершаемых во время предавания города вредному и опасному демону[241]. У языческих поэтов упоминается о многих заклинаниях и магических смертных проклятиях (Todesweihungen), которыми пользовались с намерением причинить опасные страдания или болезни. Примечательно, что и в христианстве находили себе место эти суеверные и отвратительные обычаи, и они были страшны даже для тех, которые, кажется, должны бы были знать бесполезность и ничтожность этих предрассудков.

Глава XXVI. Народные поверья о заклинаниях к смерти (Todesweihungen) у христиан

Гектор Боеций (Boethius)[242] в своей истории Шотландии, повествуя о короле Дюффе, приводит замечательный факт, который мы приведем здесь. Дюфф однажды подвергся опасной болезни, неизвестной докторам; он был изнуряем продолжительной лихорадкой, проводил ночи без сна, все более и более худел, каждую ночь подвергался сильной испарине, и наконец до того ослабел, и так крепко заснул, что близок был к смерти, самый пульс прекратил биение. Употреблены были всевозможные старания к излечению, — и все было напрасно. Отчаявшись в выздоровлении короля, решили, что причина болезни — злодеяние. Жители шотландской провинции Мурро (Murrah), убежденные в том, что болезнь скоро низведет короля в могилу, возмутились.

В это же время разнесся слух, что короля посвятили смерти (begaubert) колдуньи, живущие в Форpе (Forres), городке северной Шотландии. Отправлен был отряд войска арестовать волшебниц, — который в захватил их врасплох — на месте преступления в их жилище, где одна из них держала на огне восковое изображение короля Дюффа. Это делала она по чародейской формуле, по которой, по мере того, как изображение расплавлялось, король должен был терять силы, — и наконец умереть, как только изображение совершенно расплавится. Колдуньи на допросе показали, что они были подкуплены на такое злодеяние жителями провинции Мурро. которые, желая поднять бунт, только и ждали смерти короля.

Колдуньи были сожжены, а король, почувствовав себя лучше, через несколько дней совершенно выздоровел.