Трактат о явлениях духов, ангелов, демонов, а также о привидениях и вампирах

Описание подобного злодеяния находим и в письме Вильгельма де Годин — кардинала, епископа Сабинского, писанном инквизитору Каркассонскому спустя три года. В этом письме говорится: «Папа поручает тебе произвести следствие над теми, которые 1) приносят жертву дьяволам, поклоняются им и вполне верны им потому, что дают им во свидетельство верности написанную бумагу, или что-нибудь другое; 2) заключают с дьяволами тесную дружескую связь, получают от них изображение или что-нибудь другое для заклинания дьяволов, или для совершения злодеяния через вызов дьявола; 3) злоупотребляя таинством крещения, изображения из воска или другого вещества крестят во время вызова дьявола, или злоупотребляют священной гостьей для совершения своих злодеяний. Ты поступи с ними, как с еретиками: Папа дает тебе на это полное право. Дано в Авиньоне 22 августа 1320 г.»

Во время процесса против Энгеррарда (Enguerrard) де Мариньи (de Мarigny), колдун был пойман врасплох в то время, как он изготовлял восковые изображения Людовики и Карла Валуа; он сознался, что намерен был проколоть или расплавить эти изображения, чтобы посвятить смерти упомянутых лиц.

О графе Руджиери из Флоренции, великом безбожнике и явном чародее рассказывают, что в его доме была секретная комната, в которой он однажды заперся и проколол булавкой восковое изображение короля, — и, в надежде, что государь этот непременно лишится жизни вследствие совершенного расслабления, — проклял его и страшною чародейской формулой посвятил смерти.

Имели ли успех или нет эти заклинания, восковые изображения и чародейские слова, — во всяком случае они доказывали веру в них, злое желание колдунов, и боязнь, что эти заклинания могут иметь успех; в самом деле достаточно было одного опыта открытого, чтобы колдуна все боялись.

Невежество в естествознании признавало тогда многие естественные явления природы за сверхъестественные, — и приписывали колдовству то, что может быть объяснено естественным образом.

Но если строже исследовать дело, то вместо чародейств останутся только простые отравления ядом, соединенные с суеверием и обманом. Все, что мы говорили о чародеях и чародейских формулах, о смертных посвящениях или, правильнее, заклинаниях и о волшебных изображениях — все эти рассказы ничто иное, как произведения невежества и суеверия. Отъявленных негодяев, которые по злобе к соседям отравляли их самих или их домашний скот посредством ядовитых составов, невежество и суеверие считало колдунами, которые будто посредством чертовских чар могут вредить и вредят своим недругам. Если же мнимые колдуны и делали что-нибудь похожее на восковые изображения, то они также жалко обманывались, как и те суеверы, которые боялись этих волшебных изображений, которые как такие, не приносили никому вреда, кроме напрасной потери со стороны тех, которые занимались изделием их, и пустой тревоги со стороны суеверных и невежественных трусов.

Некоторые шарлатаны самым недобросовестным образом пользовались доверием суеверных невежд. Известно из сочинения Олая Магнуса, что финляндцы, будучи еще в язычестве, продавали матросам ветры, т. е. дело состояло в том, что они давали им канаты с тремя узлами, уверяя, что если развяжут первый узел, то произойдет легкий ветер, благоприятный; если второй, произойдет ветер более сильный; если третий, то поднимется опасная буря. Таких обманов было очень много. К таким обманщикам, которые говорили, что имеют общения с нечистой силою, относится мнимый маг Гокке, историю которого мы сейчас расскажем.

Глава XXVII. О маге Гокке

Ле-Брюн рассказывает замечательную историю о маге Гокке, который 2 сентября 1687 года Пасским судом был приговорен к ссылке на каторгу за то, что производил магические операции над животными и очень много умертвил их в Шампани. Гокке умер скоропостижно и жалким образом от отчаяния, так как он в нетрезвом виде открыл о своем таинственном искусстве морить скот одному лицу, по имени Беатриксу; он был уверен, что демон сам умертвил бы его со злобы за то, что он рассказал об этом магическом искусстве.

Некоторые из соучастников этого несчастного впоследствии также приговорены были к ссылке на каторгу, другие из них повешены, или сожжены. Все это совершалось по судебному приговору, состоявшемуся 26 октября 1691 года, который был утвержден Парижским Парламентом 18 декабря 1691 года. Из всего этого следует, что Парижский парламент признает необходимым строго наказывать колдунов, как людей вредных.