Трактир «Волшебная жемчужина»

Он ускорил шаг, сливаясь с ветром и снегом. Чутье подсказывало, что глупая Енын в беде, и, если он немедленно не придет на помощь, произойдет что-то страшное. В груди сначала стало нестерпимо горячо, затем лютый холод сковал все существо от мысли, что с ней что-то случится. Ведь тогда он может попрощаться со своей мечтой стать человеком.

Син летел по пустым переулкам Ханяна, вихрем пронесся по центральной улице, захлопывая открытые окна домов, едва не врезался в старика, сбив его с ног порывом ветра. И наконец остановился возле приоткрытых ворот. Оттуда черными клубами выползала темная энергия шамана, смешанная со светлой – энергией Енын. Запах кумихо тоже ощущался, а значит, они обе уже здесь.

Просочившись во двор, Син метнулся к распахнутой двери, откуда слышалась возня и сдавленные вскрики. Внутри происходила борьба. Дух ринулся в комнату и застыл на пороге, пораженно оглядывая место побоища. Хэиль боролась с шаманом, катаясь по полу и круша все, что попадалось под руку. С шаманского алтаря падали потухшие свечи, бумажные амулеты, веера и ножи. Енын судорожно выдвигала ящики комода, металась по комнате, пока кумихо отвлекала шамана. Заметив Сина, она на мгновение остановилась, глядя на него широко распахнутыми глазами, будто спрашивала: «Зачем ты здесь?»

Вдруг шаман каким-то непостижимым образом вывернулся из хватки Хэиль, схватил валявшийся на полу нож и бросился к Енын. Син не успел даже моргнуть, как лезвие прижалось к тонкой девичьей шее.

– Вы еще и духа с собой привели… Молодцы, все продумали! – злобно прошипел шаман. – Убирайтесь отсюда или я перережу ей горло!

Сина парализовало от страха. Енын может погибнуть в любую секунду. Он мог убить шамана одним движением руки, но в судьбу смертных вмешиваться не имел права. Син управлял природой, повелевал стихией, но жизни людей отнимать не мог.

– Я дочь министра! Если ты меня убьешь, это не сойдет тебе с рук! – дрожащим голосом пролепетала Енын, полными ужаса глазами глядя на Сина. Кажется, она с трудом стояла на ногах и, если бы не державший ее негодяй, упала бы в обморок.

– Отпусти девочку, пока я не вырвала твою печень! – зарычала Хэиль, бросаясь к ним, но шаман дернулся, царапнув нежную кожу. Енын вскрикнула от боли, и по шее заскользила темная капля. У Сина едва не потемнело в глазах, все его существо сосредоточилось лишь на одном – спасти ее любой ценой! Ведь иначе он никогда не станет человеком.

– Если не отпустишь ее, я сверну тебе шею до того, как ты успеешь пошевелить хоть пальцем, – угрожающе тихо сказал Син, и шаман посмотрел на него безумными глазами.

– Думаешь, я не знаю, кто ты? – Уродливое лицо исказила гримаса ярости. – Ты дух стихий и не можешь причинить вред человеку.

– Конечно, – осклабился Син. Он успел прийти в себя и сейчас с трудом сдерживался, чтобы не вырвать негодяю язык. – Но ведь я не могу отвечать за кумихо.

Яркий белый свет вырвался из его ладони и ослепил шамана. Мгновения замешательства оказалось достаточно, чтобы Хэиль с диким рычанием бросилась на мерзавца и полоснула его хищными когтями по лицу. Шаман охнул и невольно выпустил из рук жертву. Потеряв ориентир, он пытался закрыться от слепящего света и держался за располосованную щеку. На пол капала кровь.

Не теряя ни секунды, Син метнулся к Енын и дернул ее за руку к себе. Воспользовавшись замешательством врага, Хэиль бросилась к шаману и схватила его за горло.

– Не двигайся, или умрешь. – Острые когти второй руки впились в бок чуть ниже ребер. Одно неверное движение – и они вонзятся в плоть.

Шаман выпустил из руки кинжал, и он со звоном упал на пол.

– А теперь скажи, где обсидиан, которым ты привязал мальчика к себе, – спокойно сказал Син, отодвигая Енын себе за спину.

– Ну уж нет! – выкрикнул шаман. – Я лишусь источника дохода! Не отдам, лучше убейте!

– Ты уверен в этом? – тихо переспросил Син и кивнул Хэиль. – Кумихо ведь безразлично, кого есть. Ей и такой негодяй, как ты, сгодится.

Хэиль бросила на Сина уничтожающий взгляд и плотоядно облизнулась. Из-под звериных когтей потекла кровь.

– Подождите-подождите! – взмолился шаман. – Хорошо… хорошо… он в моей спальне… За ширмой… Там есть тайник.

Енын уже пришла в себя и кинулась в комнату, а через несколько минут вернулась с черным камнем в ладони. Победно вскинув руку, она широко и искренне улыбнулась Сину. Странное чувство стукнулось в грудь, и внутри что-то сладко и одновременно тревожно заныло, словно ее улыбка таила в себе неизвестную опасность. Он быстро отвел взгляд, вновь сосредоточившись на шамане.

– Твои способности исчезнут после того, как мы уйдем, – сказал Син. – Ты потеряешь все.

– Советую начать учиться работать в поле, потому что несчастный мальчик больше не будет твоей марионеткой, – вскинув голову, злорадно сказала Енын. – Почувствуй, как живут простые люди. И осознай, в какой ужас ты поверг свою несчастную жену, убив ее ребенка и разрушив ее жизнь.