Трактир «Волшебная жемчужина»

– Страшно, маленькая госпожа? – осклабился этот негодяй, наслаждаясь ее ужасом. – Это твое наказание за неподобающие мысли и поведение.

– Отпусти, ненормальный ты психопат! – Енын извивалась, в то же время неистово впиваясь в его плечи пальцами. Больше всего на свете она боялась, что он воспримет ее слова всерьез и действительно разожмет руки, как в прошлый раз.

На долгие мгновения их взгляды схлестнулись, как два клинка. Испуганный – Енын и сердитый – Сина. В следующий миг в глазах духа что-то будто раскололось, и мягкий свет разлился на дне черных зрачков. Спустя несколько секунд, за которые Енын уже несколько раз успела проститься с жизнью, он вдруг сказал:

– Посмотри вниз, маленькая госпожа.

– Издеваешься, да? – захлебываясь страхом, спросила она, чувствуя, как подол пышной юбки бьет ее по ногам.

– Посмотри.

Едва живая от страха и пронизывающего ледяного ветра, Енын осторожно опустила голову и на мгновение забыла обо всем на свете. Пушистые облака растаяли, как дым, и ее взору предстал пейзаж необыкновенной красоты. Небо из голубого стало лиловым, а темно-красное солнце бросало лучи на густой лес под их ногами. Мощные кроны были такого насыщенного фиолетового цвета, какой не мог существовать в природе.

По-прежнему крепко держась за Сина, Енын вместе с ним мягко опустилась на широкую поляну, сплошь покрытую ярко-розовыми цветами. Почувствовав под ногами опору, она отпрянула от духа и, как зачарованная, пошла вперед, осторожно раздвигая руками необычайно красивые цветы. Отдаленно они походили на фиалки, только нежные бархатистые лепестки были больше и благоухали так, словно Енын оказалась в райском саду. Голова кружилась, и сознание туманилось от невыразимой прелести этого аромата.

Она опустилась на колени и жадно втянула носом сладостный запах.

– Это аромат эйфории. Из семян этого цветка я делаю Напиток успокоения для духов, – тихо сказал Син.

Енын обернулась к нему и счастливо улыбнулась. Это волшебное место как нельзя лучше подходило прекрасному потустороннему созданию, которое будто родилось из неописуемой красоты этого леса.

Син озадаченно сдвинул брови.

– Значит, все-таки ты признаешь, что я красивый.

– Ты необыкновенный. Невыразимо, почти болезненно прекрасен, – прошептала Енын, почувствовав горький укол в самое сердце. – И тем ужаснее твое равнодушие к людям.