Трамп и эпоха постправды

Было время, когда они и этих реалий не воспринимали. Тогда, например, они не осознавали, что другой человек видит зеленую сторону мячика, и считали, будто он видит только красную, как они сами. На этих себялюбивых стадиях единственной видимой им территорией была их собственная, их эгоцентрические реалии, непосредственные желания и удовлетворение этих влечений, их потребности. Но по мере роста и развития, они медленно, но верно расширялись за пределы узких границ своих «я», начиная отождествляться с другими людьми, обитавшими в тех группах, с которыми они себя связывали. Для них это было необычайным расширением — от «меня» к «нам»; увеличением степеней свободы; ростом объемов любви, которую они могли направить на других; расширением количества и типов людей, с которыми они могли дружить, и так далее, и тому подобное. В общем, это было расширением от эгоцентрического к этноцентрическому.

При переходе на новую стадию еще заметнее стала их неспособность видеть. А ведь именно возможность видеть — важное расширение при переходе от этноцентрического к мироцентрическому: от мифического к рациональному, от янтарного к оранжевому, от перспективы второго лица к перспективе третьего, от локального к глобальному. Быть может, люди эти даже были способны мыслить с оранжевого уровня (большинство из них и вправду могут рационально мыслить на этом уровне), но если они все еще были отождествлены с янтарным, их системообразующая идентичность не поднялась до оранжевого уровня. Она была отождествлена с янтарной стадией — этноцентрической, отдающей предпочтение своей группе, религии, культуре, возможно — своему полу и своей расе, возможно даже — своей террористической группировке и т. д. Перечислять можно до бесконечности.

Совершенно верно: более 90% террористических группировок за последние три десятилетия имели ярко выраженную янтарную и этноцентрическую основополагающую идентичность — обычно с красным и стремящимся к власти «подбрюшьем». Это именно тот янтарный, который почти всегда имеет фундаменталистскую, мифико-буквальную религиозную коннотацию. Такие группы называют мироцентрический Запад великим сатаной: он, несомненно, с религиозной точки зрения является другим, иным, кишащим неверными и вероотступниками, лишенными души — буквально лишенными, — а потому его нужно искоренить во имя единственного Бога. Вероятность возникновения таких групп есть всегда, и речь не только об исламских фундаменталистских экстремистах (хотя статистически процент таковых значительно выше), но и о янтарных фундаменталистских экстремистах разных мастей в целом, будь то баптисты, взрывающие абортарии в южных штатах; буддисты, устраивающие газовую атаку при помощи зарина в токийском метро[33]; приграничные вооруженные столкновения между мусульманами Пакистана и индуистами Индии; жестокие преступления противостоявших друг другу католиков и протестантов в Северной Ирландии. Вновь и вновь можно повторить: глубинная проблема связана не с исламскими экстремистами, а с янтарными.

Какие действия станет предпринимать взрослый индивид на этих стадиях? В зависимости от множества различных факторов он будет решать, насколько серьезной угрозой его существованию являются другие этноцентрические группы. Вместо того чтобы работать, помогая их всеобщему вертикальному переходу к следующему, более высокому и всевключающему уровню мироцентрического развития (на котором открывается возможность для подлинной терпимости и даже взаимной любви между группами и людьми), они могут решить работать только горизонтально, стремясь усилить свою группу и подорвать, а то и уничтожить все остальные, несущие угрозу. Здесь может идти речь и о других профессиональных группах, нациях, военных группировках, расах, гендерах, экономических классах, городах или штатах, и о другом уровне образования, конкурентных бизнес-производствах, и так далее до бесконечности.