Трамп на кушетке. Что на самом деле в голове у президента

Звонки от «Джона Бэррона» и «Джона Миллера» предположительно закончились после того, как Трампу пришлось признать эту практику под присягой по судебному иску 1990 года. Но кажущийся успех в одурачивании людей с помощью вымышленных персонажей продолжал привлекать его, как можно видеть на примере дальнейшего использования имени «Бэррон» в разных вариантах. «Зачарованность Трампа этим именем продолжалась долгие годы», – пишут Краниш и Фишер, которые отмечают, что, будучи еще женат на Иване, он «иногда пользовался кодовым именем “Бэррон”, оставляя сообщения для своей тогдашней любовницы Марлы Мэплз». Когда Трамп предложил NBC снять драматический сериал на основе его жизни и карьеры после успеха «Подмастерья», он хотел, чтобы его персонаж носил имя «Бэррон». И разумеется, они с третьей женой Меланией назвали сына Бэрроном.

Использование вымышленного имени для себя и сына приобретает дополнительное звучание, если знать, откуда оно появилось. Судя по всему, Трамп познакомился с именем «Бэррон» в процессе деловых отношений с наследником империи Хилтона, которого он сумел превзойти в Атлантик-Сити и пренебрежительно называл членом «Клуба удачной спермы». Назвать сына в честь поверженного соперника и собственного alter ego – демонстрация презрения Трампа к людям, которые, по его мнению, никогда по-настоящему не понимали и не ценили его. Здесь также прослеживается уверенность, что ему сойдет с рук самая отчаянная ложь: он не тот, кто есть, не Дональд Трамп (а Джон Бэррон), и не член «Клуба удачной спермы» (а миллиардер, всего достигший самостоятельно). Сохраняя это имя в центре элементарного обмана, который он использовал в отношении с прессой, Трамп возмущается не только СМИ, но и любым общественным учреждением, которое не дает ему распространять ложь о себе.

Это был образец, которым Трамп пользовался на протяжении всей своей последующей карьеры: он изрекал ложь такого космического масштаба, что люди верили, будто в ней содержится хоть какое-то зерно истины».

В другом фрагменте «Искусства возвращения» Трамп признается в том, как он спроецировал свою нечестность не только на СМИ, но и на деловые отношения. Он пишет, что решающую роль в его умении избегать финансового краха, было сообщение, «которое я всегда транслировал: “Не лгите мне. Не обманывайте меня. Потому что я узнаю об этом, найду вас, и вам не поздоровится”». Его ненависть к чужой лжи образует такую четкую проекцию, какая только возможна. Обманщик, который в глубине души сознает свою лживую натуру и способность уходить от ответственности, подсознательно проецирует свои обманные и лживые методы на всех, с кем он ведет дела. Эта проекция защищает его от необходимости признаваться самому себе, как много он лжет, – точно так же, как безобидная «правдивая гипербола» принижает его бесчестность.

Возможно, самый красноречивый пример проекции обмана, связанной с Трампом, – его реакция на публикацию «Огня и ярости» Вольфа. Именно тогда прозвучали его призывы «ужесточить законы о клевете» на следующем основании: «Вы не можете говорить ложные, сознательно ложные вещи и улыбаться, когда деньги текут на ваш банковский счет». Наблюдателям не нужно быть хорошо осведомленными о механизме психологической проекции, чтобы оценить: Трамп пытается запретить именно то, чем он занимался все эти годы, – ложь ради прибыли.

Упоминание о банковских счетах других людей высвечивает один важный момент в трамповской проекции лжи. Связь между финансами и фальсификацией не нова для него; в конце концов, «правдивая гипербола» изначально оправдывалась как «очень эффективная разновидность маркетинга». Когда биограф Тим О’Брайен сообщил, что Трамп вовсе не так богат, как он утверждает, тот ответил судебным иском на пять миллионов долларов в возмещение морального ущерба. Но иск вышел ему боком; под присягой Трампу пришлось признать, что его заявления о своем богатстве были основаны больше на эмоциях, чем на фактах. «Общий размер моего состояния колеблется вместе с рыночными подъемами и спадами, с позициями и чувствами людей, даже с моими собственными чувствами». Настойчивое желание Трампа держать в тайне свои налоговые отчисления выглядит попыткой избежать раскрытия информации, противоречащей публичным сведениям о его личном материальном положении.