Трансформация мира. История XIX века

Австро-Венгерская двуединая монархия была выражением более широкой тенденции XIX века к созданию метрополий-близнецов, которая часто предполагала сознательное разделение политических и промышленных функций. Не только Вашингтон, но и Канберра, и Оттава были спокойными провинциальными центрами по сравнению с огромными торговыми, промышленными и обслуживающими городами - Нью-Йорком, Мельбурном, Сиднеем, Монреалем и Торонто. Подобные формы конкуренции поощрялись и многими другими режимами. Паша Египта Мухаммед Али оставил Каир в качестве столицы, но он сделал больше для того, чтобы вывести Александрию из упадка, в который она впала. В других странах "вторые города" вырвались вперед благодаря буржуазной напористости. Москва, смирившись с утратой столичного статуса в 1712 году, стала главным центром ранней индустриализации России. Осака, не получавшая особой поддержки от центрального правительства после перелома в Мэйдзи в 1868 г., укрепила свои позиции как портовый и промышленный город; современное соперничество между Осакой как деловым центром и Токио как резиденцией правительства заменило старый антагонизм между сёгуном в Эдо и императором в Киото. В Китае возвышение Шанхая, начиная с 1850-х годов, стало серьезным вызовом Пекину как резиденции правительства, подобного которому централизованная система управления не испытывала с XV века. Напряжение между бюрократически-консервативным Пекином и коммерчески-либеральным Шанхаем сохраняется и по сей день. Аналогичный дуализм, отнюдь не политически спланированный, сформировался в географии колониальных городов, особенно в старых колониях. Такие экономические центры, как Йоханнесбург, Рабат и Сурабая, отвоевывали позиции у таких столичных городов, как Кейптаун (замененный в 1910 г. на Преторию), Фес или Батавия/Джакарта. Во Вьетнаме аналогичным образом распределились роли между политической столицей на севере - Ханоем (который до 1806 г. был резиденцией правителя, а в 1889 г. вновь стал резиденцией правительства при французах) и экономическим центром на юге - Сайгоном. В новом итальянском национальном государстве возникло противостояние между Римом и Миланом. В Индии конфликты обострились в 1911 г., когда государственный аппарат был переведен из экономического центра Калькутты в недавно построенную столицу Нью-Дели. Бросается в глаза тот факт, что лишь немногие города мира XIX века последовали модели Лондона или Парижа и стали метрополиями с всеобъемлющими функциями. Даже в таких динамичных контрпримерах, как Токио и Вена, опирающихся на фундамент, насчитывающий сотни лет, проблема "второго города" была не за горами. В самом Риме сохранялся дуализм между светским режимом и Ватиканом.

 

Княжеские и республиканские резиденции

Ни один из пяти крупнейших европейских мегаполисов (и населенных пунктов) 1900 г. - Лондон, Париж, Берлин, Санкт-Петербург и Вена - не был порождением промышленности, как, например, Манчестер, который с 1800 г. поднялся с двадцать четвертого на седьмое место среди городов Европы и вплотную приблизился к лидерам. Но и эти города были слишком велики, чтобы быть чисто политическими столицами или позволить себе доминирование королевского двора. Во Франции Наполеон и Жозефина создали двор нового типа из парвеню и победителей революции, но поскольку император часто бывал в отъезде, физического центра правления в Париже до его окончательной гибели в 1815 г. не сложилось. Впоследствии реставрированные Бурбоны, а тем более "буржуазный монарх" Луи Филипп, культивировали довольно скромный стиль самопрезентации, который настолько понравился Ахмед-бею Туниса, что он старательно копировал его, чтобы обозначить свою дистанцию от османских правителей в Стамбуле. В Лондоне монархия проецировала себя еще более трезво: Принц Пюклер-Мускау, проницательный наблюдатель британских событий, писал в 1826 г., что только благодаря Джону Нэшу и его роскошным работам на Риджент-стрит английская столица сохранила облик резиденции правительства. Но перестройка разрушенного Букингемского дома в Букингемский дворец в 1825-1850 гг. не была архитектурным шедевром, и королева Виктория предпочла другие свои дворцы в Виндзоре, Балморале и на острове Уайт. В Вене императорская резиденция Хофбург выглядела совершенно непритязательно на фоне помпезности Рингштрассе.