Трансформация мира. История XIX века

В отличие от раннего Нового времени, в XIX веке в Европу все чаще приезжали гости из-за рубежа, которые писали на родину о том, что увидели: Китайские эмиссары, японские министры, индийские и североафриканские ученые, король современной Ботсваны, даже восточные монархи, такие как султан Османской империи (Абдулазиз был первым главой турецкого государства, посетившим христианскую Европу по случаю Всемирной выставки в Париже в 1867 г.); Шах Ирана Насир аль-Дин, который трижды побывал в Европе (в 1872, 1878 и 1889 гг.) и вел или вел дневник; сиамский король Чулалонгкорн, необычайно внимательный наблюдатель, впервые посетивший Европу в 1897 году. Азиатские ученые, такие как Рам Мохан Рой из Бенгалии, отправившийся в Англию в 1831 г. и умерший в Бристоле в 1833 г., или низкопоставленный чиновник Ли Гуй, первый китаец, совершивший кругосветное путешествие (в 1876-77 гг.), повлияли на восприятие Запада у себя на родине. В самой Восточной Азии также начала появляться значительная литература о путешествиях и наблюдениях. Фу Юньлун, который в 1887-89 гг. был командирован китайским правительством в Японию и Америку, а затем возглавил один из отделов военного министерства, составил отчет о положении дел в Японии в тридцати томах. Не менее обстоятельными были и японские отчеты с материковой части Восточной Азии.

Самой многочисленной группой путешественников в Европу были, конечно же, американцы: одни, как из Северной, так и из Южной Америки, искали корни своей культуры, другие, как, например, Марк Твен, ехали в уверенности, что принадлежат к более молодому и лучшему миру. Во второй половине XIX века европейцам уже не было необходимости создавать "чужие зеркала", как в "Персидских письмах" Монтескье (1721), если они хотели увидеть себя искаженными до неузнаваемости или в целях самосатиры. Остальной мир начал формулировать то, что он впитывал из Европы. Это происходило и в колониях - прежде всего в Британской Индии, образованные слои которой находились под наибольшим влиянием Европы и имели наиболее динамичную политическую и литературную жизнь. В XIX веке реакция Азии на Европу еще не складывалась в систематический "оксидентализм", который можно было бы сравнить с зарождающимся в Европе "ориентализмом". Только Япония имела для этого основу в виде "голландских исследований" (rangaku), которые с XVIII века включали в себя наблюдение за голландскими торговцами в Нагасаки и изучение привезенной ими с собой литературы. Когда североамериканские географы начали заниматься Европой, они делали это с помощью инструментов европейской науки.

 

Измерение и картирование

В XIX веке путешественники-исследователи, академические географы и другие писатели такого рода по-прежнему составляли самую многочисленную группу европейских коллекционеров информации о мире. Неудивительно, что их деятельность была все более тесно связана с имперскими и колониальными проектами великих держав. Одна сторона географии включала глобальный дискурс, который становился все более имперским, хотя, конечно, он мог быть направлен и против европейского завоевания, как в работах Карла Риттера и Александра фон Гумбольдта в первой половине века. Другой ее стороной был большой успех XVIII-XIX веков, поскольку точное описание природной и социальной реальности давало Европе одно из решающих преимуществ перед другими цивилизациями. Какими бы иррациональными или безумными ни были идеи, которые порой двигали исследователями "в поле", в сумме их деятельность дала колоссальный прирост точных знаний о мире. Нигде это не проявилось так ярко, как в картографии. Измерение и картографирование огромных пространств суши и воды было одним из великих коллективных проектов современной науки, тесно связанным с завоеванием европейцами Мирового океана. Он начался с испанцев и португальцев, продолжился после 1700 г. голландцами, планировавшими составить карту всей Земли, а в XVIII в. выиграл благодаря все более совершенным методам измерений и глобальному расширению европейских морских путешествий. К 1880-м годам даже "самая темная Африка", расположенная к югу от Сахары, была представлена в общих чертах.

Если XVIII век был временем революции в технике измерений и картографии, то XIX стал веком их глобального применения. В результате упорных усилий стало возможным охватить весь мир целиком. Карты, созданные в конце века, едва ли были превзойдены до появления спутниковой картографии и компьютерного картографирования. Во многих европейских картографических операциях в качестве информаторов, помощников, консультантов и научных партнеров принимали участие и незападные граждане. Большинство из них занимали формально подчиненное положение, но без их знания местности было бы невозможно восполнить все пробелы.