Трансформация мира. История XIX века

Исторические процессы разворачиваются не только в различных временных рамках - краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных. Они также различаются в зависимости от того, являются ли они непрерывными или прерывными, аддитивными или кумулятивными, обратимыми или необратимыми, замедляющимися или ускоряющимися. Есть повторяющиеся процессы, а есть уникальные, носящие трансформационный характер. Интересным классом последних являются процессы, которые разворачиваются в причинно-следственной связи между различными областями, которые обычно держатся в стороне. Здесь историки, например, говорят о влиянии окружающей среды на социальные структуры или менталитета на экономическое поведение. Если процессы разворачиваются параллельно, они часто соотносятся друг с другом не синхронно, по-разному классифицируются и оцениваются в рамках одной естественной хронологии по меркам нехронологических фазовых моделей. По сравнению с трудностями описания таких более тонких временных структур деление истории на "века" - не более чем необходимое зло.

 

5. Часы и ускорение

Циклическая и линейная история

Темпоральные структуры, которые историки привлекают в качестве вспомогательных средств, никогда не создаются полностью на основе восприятия времени, которое, как можно показать, было у исторических субъектов. В этом случае существовала бы не связующая хронология, а хаос различных культур времени, каждая из которых была бы самодостаточна по отношению к другим. Только когда астрономико-математическая реконструкция и линейная последовательность повествований служат двойным основанием для надежной хронологии, восприятие времени может способствовать внутренней дифференциации внутри истории и историй. Темпоральная регулярность необходима для того, чтобы ощутить ускорение.

Мировая история часто включает в себя необычайно длинные цепочки последовательных эффектов. Индустриализация, например, в каждой отдельной европейской стране может быть отнесена к периоду нескольких десятилетий, но как глобальный процесс она до сих пор не завершилась. Несмотря на многие национальные особенности, импульс "промышленной революции" в Англии до сих пор ощущается в ряде стран Азии, а в Китае сегодня проявляются некоторые побочные эффекты ранней индустриализации Европы, такие как экологическое опустошение и беспрепятственная эксплуатация человеческого труда.

Представление об историческом движении как о "кругообразном", а не линейно-прогрессивном ни в коем случае не следует списывать со счетов как выражение предсовременного видения. Не является она и бесполезной с аналитической точки зрения. Экономические историки работают с моделями производственных и торговых циклов разной длины, открытие которых стало важным теоретическим событием XIX века. А "длинные волны" имперского контроля и гегемонистского господства оказались интересной идеей в исследованиях глобального распределения власти. Запад знал как линейное, так и циклическое историческое движение, но с XVIII века он принял прогресс, независимо от того, как часто он блокировался или даже поворачивался вспять, в качестве своего руководящего временного шаблона. Другие цивилизации лишь позднее переняли это у Европы. Некоторые, например исламский мир, придерживались собственных представлений о линейности: история не как постоянное развитие, а как прерывистая череда моментов. Следует, по крайней мере, задуматься, может ли современная историческая наука принять такие концепции в качестве подходящих для реконструкции исторической реальности.

Приведем пример американского специалиста по бирманской истории Майкла Аунг-Тхвина, который постулирует спиралевидную форму социальной истории Юго-Восточной Азии до второй трети XIX века. К этой гипотезе его привел конфликт между представлениями историка об эволюции, прогрессе и причинно-следственных связях и антрополога о структуре, аналогии, гомологии и взаимовлиянии. Историки склонны делать преждевременные выводы о том, что изменения, наблюдаемые ими в определенный период времени, являются необратимыми. Аунг Тхвин, напротив, рассматривает историю Юго-Восточной Азии с точки зрения "колебаний" между "аграрно-демографическим" циклом (в странах, ориентированных на внутреннюю экономику) и "торговым" циклом в прибрежных городах и политических образованиях. Бирманское общество, например, после многих изменений в середине XVIII века вернулось к ситуации, очень похожей на ту, что была при славной династии Пагана в XIII веке. Это стало возможным благодаря прочности бирманских институтов. Британская колонизация, поэтапно подчинявшая Бирму в 1824-1886 годах, подорвала эту прочность, но только приход революции и национальной независимости в 1948 году окончательно аннулировал старую модель исторического движения.