Читаем Трансформация мира. История XIX века полностью

Таким образом, университет приобрел гораздо более широкие задачи, чем прежде. Изначально существовавший наряду с академиями и учеными обществами (такими, как Королевское общество в Великобритании), музеями и ботаническими садами, он стал доминирующим научным институтом и решающим социальным пространством, в котором развивались академические сообщества. Он также предоставлял возможность проводить исследования, не думая о том, как они могут быть использованы в практической деятельности. Только так можно было отделить теоретическую физику (новую область, расцвет которой начался на рубеже веков) от экспериментальной физики. Наряду с классической и романтической музыкой (к которой, разумеется, причастна и Австрия), модель исследовательского университета стала важнейшим культурным экспортом Германии со времен Реформации - комплексом с глобальным, хотя и весьма разнообразным, влиянием. Не следует забывать и о ее недостатках: поскольку школьные дипломы, такие как экзамен Abitur, гарантировали доступ к высшему образованию, в университетскую систему была заложена опасность перегрузки. В имперской Германии тот факт, что образованные представители среднего класса и технические специалисты были продуктом системы образования, полностью управляемой государством (хотя и децентрализованной на уровне земель), способствовал нелиберальной фиксации на государственной власти значительной части немецкой элиты. Непрофессиональное "либеральное образование", которое в Великобритании или Америке до сих пор считается задачей третичного этапа системы образования, в Германии заканчивалось после окончания гимназии. Немецкий университет готовил людей по определенному предмету и не заботился о формировании характера. Нигде специализация не была доведена до такой степени как в научных исследованиях, так и в преподавании.

 

Задержка с принятием немецкой модели в Европе

Немецкие формулы не сразу нашли восторженных подражателей в других странах Европы. В 1800 г., за отдельными исключениями, прогресс науки был сосредоточен в Великобритании, Франции и германских землях. Италия и Нидерланды не успевали за ними. Прорывы в лингвистике и археологии были сделаны в Скандинавии, а в России впоследствии были достигнуты значительные успехи в естественных науках (например, составление периодической таблицы элементов Менделеевым в 1869 г.). Многим наблюдателям казалось, что в течение XIX века относительный вес стран "большой тройки" изменился. Важные научные открытия продолжали совершаться и во Франции, и в Великобритании, но в гораздо большей степени, чем в Германии, это происходило вне университетских структур. При Наполеоне Высшие школы превратились в сложные авторитарные центры подготовки кадров для государственной бюрократии и гражданского строительства, не уделяя должного внимания "чистым" естественным и гуманитарным наукам. В Англии Оксфорд и Кембридж, традиционно ориентированные на подготовку священнослужителей, долгое время избегали естественных наук и не проявляли интереса к строительству лабораторий. Как и в Китае, казалось само собой разумеющимся, что высшее образование должно осуществляться через изучение текстов, в отличие от практического обучения в больницах, судах или музеях. Вполне уместно, что первой наукой, обосновавшейся в университетах, стала геология - наука о чтении каменной "книги природы".

Такие ученые-джентльмены, как Чарльз Дарвин, сын богатого врача и спекулянта (и внук Джозайи Веджвуда, одного из пионеров индустриализации), продолжали играть в английской науке ту роль, которая стала невозможной в Германии после смерти Александра фон Гумбольдта в 1859 году. (Особым случаем был Грегор Мендель, чьи блестящие открытия в области генетики, сделанные в уединенном августинском аббатстве в Брюнне (Брно, Чехия), не оказывали никакого влияния на научную общественность в течение более чем трех десятилетий). Научные общества, многие из которых были созданы в XIX веке, долгое время сохраняли особое значение во Франции и Великобритании. Как и в ранний период Нового времени, Лондон был гораздо более важным центром науки, чем Оксфорд или Кембридж, и местом расположения всех научных обществ, действующих на национальном уровне. Современное развитие высшего образования происходило в основном из отдельных институтов Лондонского университета или из основанных позднее в таких городах, как Манчестер (1851 г.).

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное