Трансформация мира. История XIX века

Страны, граничащие с Тихим океаном, в культурном отношении были еще менее сплоченными, чем страны Индийского океана, где ислам был мощным цементом везде (даже в южных китайских прибрежных анклавах), но не в Южной Индии, на Цейлоне или в буддийских землях Юго-Восточной Азии. Китай и американский Запад противостояли друг другу как культурные крайности: самая древняя и самая молодая из крупных цивилизаций; две державы, претендующие на первенство в своей части света, от которого Китай не отказывался даже в десятилетия своей наибольшей слабости. В политическом отношении в Тихом океане никогда не было такого явного доминирования одной великой державы, как в Индийском океане, который некоторое время был практически британским озером. Австралия вскоре стала уверенной в себе частью Британской империи, а вовсе не подставным лицом Лондона. Ни одна иностранная держава не смогла добиться такого превосходства в регионе, какого добились Соединенные Штаты после Тихоокеанской войны 1941-1945 годов.

Кроме Средиземноморья, ни одно пространство морского взаимодействия не изучено так подробно, как Атлантика. Об ее истории до Колумба написаны большие тома, о периоде после него - целые библиотеки. С 1492 года началась новая эпоха, и никто уже не сомневается в интенсивности двустороннего движения, развившегося между Старым и Новым Светом. Однако движущие силы этого взаимодействия и вызванные им эффекты, а также доли действия и реакции долгое время оставались предметом споров. Само употребление европейцами слова "открытие" в отношении Америки вызывало резкие споры; креольские "патриоты" уже в XVIII веке полемизировали с европоцентристскими построениями истории. После того как Фредерик Джексон Тернер в 1893 году интерпретировал самобытную государственность и общество Северной Америки как постепенное продвижение границы заселения и "цивилизации", предыстория и история США перестали описываться только с точки зрения атлантического побережья. Еще одна точка зрения появилась после того, как в 1938 г. историк и специалист по крикету К.Л.Р. Джеймс, уроженец Тринидада, опубликовал книгу "Черные якобинцы", благодаря которой гаитянская революция 1791-1804 гг. стала известна широкому кругу читателей. С тех пор истории работорговли и атлантического рабства отошли от чистого дискурса виктимности. Появилась живая, пульсирующая "черная Атлантика".

Атлантика как пространство взаимодействия также более интенсивно изучена и более ярко представлена для раннего нового времени, чем для XIX и XX веков. Историческая торговля людьми и товарами стала заметна в квадрате, образованном двумя Америками, Европой и Африкой, как и контекст отношений принуждения и идей свободы, революций и новых колониальных идентичностей. Целые национальные истории были по-новому интерпретированы в атлантическом и имперском контексте; например, ирландцы, самодостаточная островная нация, стали (часто неохотно) пионерами глобализации. Для историков остается серьезной проблемой интеграция британской, пиренейской и африканской Атлантики: что характерно для каждой из этих частичных систем? Как их можно связать и понять в более высоком единстве? Что это будет за единство, если учесть, что Атлантика - как и другие океаны, но в отличие от экологически вполне однородного кольца малого Средиземноморья - не образует естественной арены истории, "театра" в понимании Карла Риттера? Этот порождает целый поток других вопросов. Насколько далеко простирается "атлантическое пространство" во внутренние районы континента? Доходит ли оно до Миссисипи, где плавно начинается Тихоокеанский регион? (На примере Семилетней войны, которую в Америке и в британской имперской перспективе называли "Франко-индейской войной", было показано, насколько тесно были связаны между собой события в центре Европы и события в глубине Америки). Или мы должны придерживаться идеи широких прибрежных полос и проводить четкое различие между "морским" и "континентальным", так что есть Франция, ориентированная вовне, и Испания, ориентированная внутрь (Нант против Лиона), (Кадис или Барселона против Мадрида), или космополитичная Новая Англия и интровертный Средний Запад? Разве Сицилия не ближе к Северной Америке, чем к Африке, с точки зрения истории миграции? Не следует ли рассматривать Италию как часть атлантического пространства миграции и социализации, по крайней мере, в период между 1876 и 1914 годами, когда четырнадцать миллионов итальянцев уехали в Северную Америку, Аргентину и Бразилию?