Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни

И вот пример. Дон и Бетти хотят, чтобы их дети начали жить самостоятельно, и у каждого из родителей есть причина желать такой развязки: Дон – из-за своей собственной подавленной мечты о настоящей карьере, а Бетти – потому, что их независимость резонировала с ее тоской по свободе. И тем не менее они оба боялись трансформации, с которой сталкиваются их дети. «Пока они дома, мы – семья, и у Дона и меня есть что-то важное, что мы делаем вместе: мы – родители наших детей». Безусловно, Бетти не хотела препятствовать своим детям, но в этот момент трансформации своего брака она чувствовала себя уязвимой. «Если мы больше не родители, то кто же мы?» – спросила она как-то Дона.

Многие же родители гораздо менее, чем они, осведомлены о своем сопротивлении переменам. «Для нас он все еще малыш», – с невинным видом говорят они о своем сыне – адвокате в возрасте за 30. «Она недостаточно хороша для тебя», – говорят они о его «девушке» (которой, вообще-то, тоже 30). «Кровь – не водица, сынок» (что значит: «Никто и никогда не будет тебе ближе, чем мы»).

Подобные реакции свойственны не только родителям, чьи дети покидают родное гнездо или предпринимают шаги, которые в конечном итоге приведут их к самостоятельной жизни. Как только один из членов системы меняется, другие члены чувствуют боль. Дети беспокоятся, когда разведенные или овдовевшие родители снова начинают ходить на свидания. Братья и сестры плетут интриги с тем, чтобы держать друг друга в узде, еще долго после того, как перестают жить под одной крышей. И конечно, сексуальные партнеры с тревогой реагируют на неожиданные изменения друг в друге.

И эта реакция на трансформацию другого человека как нельзя лучше проясняет, как устроены отношения с точки зрения дополняющих друг друга ролей. Муж может верить, что он настроен благосклонно или даже очень доволен, когда важное новое начинание входит в жизнь его жены, но затем позднее обнаруживает, что неосознанно этому сопротивляется. («Правда, я в восторге, что ты возвращаешься к учебе, – не пойму, как я мог забыть о своем обещании приготовить ужин… забрать из школы детей… прибрать дом до твоего возвращения домой».) Как будто, находясь в процессе трансформации, жена нарушила какое-то неписаное правило.

Действительно нарушила. Отношения всегда регулируются подразумеваемыми договоренностями, хотя люди редко отдают себе в этом отчет. На самых ранних стадиях отношений возникает психологическое разделение труда: один занимается практическими вопросами, а другой – социальными; один выражает эмоции, другой укрепляет отношения в практическом плане; или же один полон планов, а другой является суровым критиком. Каждому из них и раньше были присущи подобные свойства – в конце концов роли не возникают ниоткуда, – но партнерство их только усиливает. После нескольких лет совместной жизни черты характера, определяющие функцию каждого человека в семье, искусственно усиливаются существующим порядком вещей. Каждый из них становится менее цельной личностью, и каждый подменяет собой те качества другого партнера, которые не проявляются в отношениях. Он не просто рациональный парень. Он становится ее рациональностью.

Но затем он обнаруживает, что жизнь состоит не только из бухгалтерии и контрактов. О ужас! Рушится заведенный порядок вещей! Мир партнера начинает распадаться, когда трансформация нашего Крутого Крепыша оставляет один фланг открытым. То же самое происходит, если наша Чувствительная-и-нежная вдруг начинает задумываться о цели в жизни и о том, как ее достичь. Кошмар! Свет жизни погас! В мире ее партнера все дает сбой, замедляется, угрожая заглохнуть где-то на пустой проселочной дороге.

Эта паника из-за изменений партнера естественна. Представьте, как чувствует себя актер, если его партнер не вышел на сцену или не ответил на реплику. Или, что еще хуже, ответил, но невпопад. («О Боже! Она сказала «нет». А должна сказать «да». И как мне теперь отвечать, и как наша пьеса будет развиваться дальше?»)