Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни

Тем не менее положение вещей пугало и ее тоже: ведь чем лучше она себя чувствовала, тем хуже становилось Дону. Казалось, что в рамках их союза энергии хватает лишь на одного, и чем больше она наполнялась, тем меньше сил оставалось у него. Возьмем, например, его потерю интереса к сексу. Прошлая ночь была совсем ужасной, все шло к тому уже давно. Раньше в сексе он всегда брал инициативу на себя, часто настойчиво призывая ее пробовать то, чего она стеснялась, или хотел близости, когда ей было совсем не до того. Но в последнее время чаще всего инициатором была именно она. И такое впечатление, что именно она получала гораздо больше удовольствия от близости. Сейчас она была более заинтересованной в сексе и более чувственной, чем в свои 30. И она, и Дон менялись, но, по-видимому, в разных направлениях. Временами ей представлялось, что они уже отдалились друг от друга настолько, что скоро просто потеряют друг друга из виду.

Может быть, лучше расстаться. Возможно, они больше не подходят друг другу. Конечно, он выкачивал ее энергию, она все чаще думала о нем как о чемодане без ручки, который она вынуждена таскать с собой, – ну как тогда на вечеринке. Краем глаза она видела, что он весь вечер наблюдает, как она разговаривает и смеется с другими. Хуже, когда она говорила с мужчинами и испытывала возбуждение от их интереса к себе. Это было приятно и, надо признать, дало ей понять, что, если она действительно когда-нибудь оставит Дона, уединение и безбрачие ей не грозят.

Но на самом деле неудовлетворенность в сексе была вторична, думала она. Главным было ее новое чувство цели и готовности встретиться с миром лицом к лицу. У нее была жажда деятельности, и так она себя ощущала впервые с тех пор, как окончила колледж. Единственной проблемой было опасение, не растеряет ли она это свое новое мироощущение рядом с Доном? Не придется ли ей выбирать между собственными устремлениями и сохранением брака? Она могла бы ему предложить посетить психотерапевта (как уже делала неоднократно), но ведь он просто скажет: «Опять ты со своими психологическими заморочками, Бетти. Я справлюсь с этим как умею». Разрешится ли ситуация сама по себе или ей надо что-то делать?

Ответ на этот вопрос зависит от того, что мы имеем в виду под «разрешится». Если мы говорим о частностях – вчерашней ссоре и сегодняшней напряженности, – тогда ответ вполне может быть «да». Старые взлеты и падения сменятся новыми. Но если мы подразумеваем происходящие с Доном и Бетти изменения и, как следствие, трансформацию, через которую проходят их отношения, тогда ответ, вероятно, «нет». Настолько глубокие и радикальные изменения вряд ли со временем исчезнут.

Каждый из этих людей подходит к моменту, когда их личные трансформации начинают влиять на отношения между ними. Подойдя к концу определенного этапа в своей собственной жизни, они обнаруживают, что отношения, которые раньше шли им во благо, сейчас становятся непосильным бременем. Проблемы с сексом – всего лишь вершина айсберга, и устранение неполадок в этой сфере просто вскроет трудности в других областях. Общаться важно, но улучшением качества общения друг с другом будет достигнуто гораздо меньше, чем осознанием того, что в действительности они хотят сказать друг другу, когда разговаривают. И да, конечно: необходимо пересмотреть роли, но до тех пор, пока эти люди не пройдут через свои трансформации и не увидят, из чего теперь состоит их новая жизнь, прочной договоренности они достигнуть не смогут.

Возможно, вы уже поняли, что ни Дон, ни Бетти не нашли времени, чтобы разрешить сомнения, одолевавшие их десятью годами ранее. Тогда они чувствовали, что не могут позволить себе остановиться и подумать, а тут еще на помощь пришла новая внешняя ситуация, так что им стало не до того. На самом деле Дон уже тогда не получал удовольствия от преподавания и начинал понимать, что изначально его тянуло к этой работе потому, что он всегда любил школу и просто не знал, чем еще заняться. Новая работа вместе с новым домом и окружением заставили его забыть свои сомнения и тоску по более глубокому новому начинанию.

То же произошло и с Бетти. Получив традиционное воспитание, она никогда серьезно не задавалась вопросом, хочет ли сразу рожать. Забеременев, Бетти поняла, что с только что начатой карьерой придется расстаться. У нее никогда не было опыта сознательного выбора – или хотя бы свободы выбирать.

Ни Бетти, ни Дон серьезно не изменились между 20 и 35 годами, но ближе к 40 обоим стало все труднее находить в себе силы, необходимые для того, чтобы продолжать жить на старый лад. При этом их ситуации различались. Бетти могла с нетерпением ждать логического завершения своей уже через пару лет: дети становились все более независимыми и скоро вступят в самостоятельную жизнь. С годами они нуждались в матери все меньше и меньше, и Бетти вновь начала мечтать о возвращении к своей карьере.