Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни

В древних повествованиях этот шаг разъединения является общей темой. Христос на 40 дней уединяется в пустыне; Тесей покидает привычный мир Трезена ради испытаний и мытарств сухопутного путешествия в Афины. Иногда в этих сказаниях разъединение происходит неосознанно или с каким-то иным сознательным намерением, как если бы обыденное сознание не способно было постичь реальную потребность человека в это время, и поэтому человек должен был действовать как будто он или она не ищут разъединения. Иона уклоняется от своей миссии и направляется в море, но он верит, что держит путь в Фарсис. Эдип покидает дом, чтобы избежать судьбы, которая, как оказалось, настигает его на этом пути. И Иона, и Эдип обнаруживают, что первый шаг навстречу судьбе сделан тогда, когда, по их расчетам, они двигались в противоположном направлении. И оба открывают, что, вне зависимости от обстоятельств, существует естественная тенденция порывать с привычной социальной матрицей в периоды жизненных трансформаций.

У нас больше не осталось оракулов и провидцев – по крайней мере, так принято считать. Мастер инициации не зазвонит в звонок однажды утром и не объявит: «Твое время пришло!» Но, несмотря на это, мы все равно периодически оказываемся, сознательно или помимо нашей воли, оторванными от деятельности, отношений, обстановки и ролей, которые были для нас важны. Что, если эти, часто мучительные, потери действительно имели символическое значение? Что, если они сигнализировали о том, что начинается время личной трансформации?

Задавать подобные вопросы, когда потеря свежа, – часто бессмысленное, а иногда и жестокое занятие. Человек, который только что лишился работы, или потерял родителя, или пережил сердечный приступ, часто бывает не в состоянии слушать и разговаривать о символичности событий – и уж точно не о том, что «нет худа без добра». Но позднее опыт часто приводит этих людей к подобным выводам. Подходящим примером служит Конни.

В первый раз она обратилась ко мне после одной из лекций, чтобы сказать, что ее муж проявляет все признаки кризиса среднего возраста, что бы это ни было, и ей бы очень хотелось, чтобы я с ним поговорил. Он не пришел на лекцию, потому что не считает, что у него проблемы. «Ну уж нет, – сказал он ей прошлым вечером. – Я просто наверстываю упущенное и лучше сдохну, чем проведу остаток жизни, продолжая ходить по струнке!» В течение нескольких минут разговора я давал ей свои обычные разъяснения, почему попытки помочь тому, кто не просит о помощи, очень редко приносят пользу, – и предположил, что, возможно, ей самой понадобится помощь, чтобы ответить на вопрос: а где она в своей жизни сейчас? Она выглядела растерянной. Было ясно: я не могу быть ей полезен.

Я столкнулся с ней три или четыре месяца спустя, ее жизнь рушилась. Муж неожиданно ее оставил и теперь жил в соседнем городе. В течение последующих недель были безобразные ссоры по телефону, затем бесконечные переговоры относительно детей и денег и, наконец, начало бракоразводного процесса. «Я солгу, если скажу, что это не конец, – печально вздохнула Конни. – Но я бы все отдала, чтобы это было не так».

Основными темами наших бесед в то время были практические вопросы – как разговаривать с детьми о разводе, как найти работу, как общаться с родителями, как возобновить социальную жизнь. Но как только разговор заходил о значении расставания, она со злостью говорила: «Вам надо спросить у него. Ведь именно он это сделал».

Со временем, однако, это изменилось. Конни начала разговаривать о том, что потеряла. Во-первых, она в значительной степени лишилась чувства безопасности, потому что финансово семью полностью обеспечивал муж. Она лишилась дружеского общения, так как, несмотря на то, что он много путешествовал, она никогда не чувствовала себя «одной в этом мире», как она выразилась. Она лишилась сексуального партнера и собеседника, а также критика и советчика. Когда я настоял на том, чтобы она более подробно разъяснила последние потери, она мягко и грустно сказала: «Моя самооценка как женщины и человека была полностью связана с его реакциями на меня. Я не просто потеряла мужа. Я потеряла способ видеть себя со стороны. Он был моим зеркалом. И сейчас я больше не знаю, как я выгляжу».