Трансформация себя. Осмысление изменений в жизни

Подумайте о важных начинаниях в своем собственном прошлом. Вы столкнулись со старым другом, с которым не виделись много лет, и он рассказал вам о вакансии в его компании, открывшейся только этим утром. Вы познакомились с будущей женой на вечеринке, на которую совсем не собирались идти и которую почти пропустили. Вы научились играть на гитаре, пока оправлялись от кори, стали учить французский язык, потому что уроки испанского начинались в восемь утра, а вы не любили вставать рано. Вы случайно взяли в руки книгу, которая изменила вашу жизнь, просто потому, что она одиноко лежала на кофейном столике вашего друга, когда вы неожиданно заскочили в гости, – а позднее вы были поражены, обнаружив, что однажды уже пытались ее читать, но отложили как скучную и запутанную.

Из всего этого опыта мы можем сделать вывод о том, что, став готовыми к новому начинанию, мы вскоре находим возможность его совершить. Одно и то же событие может быть настоящим новым начинанием в одной ситуации – и интересным, но никуда не приводящим – в другой. Разница состоит в том, является ли это событие «настроенным» или «закодированным» под эту точку трансформации так же, как электронные карточки-ключи настроены, чтобы открывать дверь определенного гостиничного номера. Когда код карточки совпадает, дверь открывается и все происходит как по нотам. А когда он не совпадает, событие остается просто событием, и вы по-прежнему в нейтральной зоне. Нейтральная зона еще не простилась с вами.

Внутренняя перестройка и обновление энергии, которые зависят от вашей погруженности в хаос нейтральной зоны, еще не завершены. Как если бы то, что вы называете «моя жизнь», вернулось на время в состояние чистой энергии, прежде чем принять новую форму и обрести новую движущую силу. Вот почему в архаических культурах мифы, описывающие сотворение мира, читаются у постели больного. Как писал Мирча Элиаде:

«В символическом плане больного делали… современником Сотворения Мира, он начинал жить снова в изначальной полноте сущего. Изношенный организм не починишь; он должен быть переделан; пациенту нужно заново родиться; ему нужно как бы восстановить всю энергию и мощь, которую существо имеет в момент рождения».[54]

Неудивительно, насколько важно то, как культура воспринимает рождение, но также неудивительно и то, что мы мечтаем о возможности избежать боли и борьбы, которую потребует возрождение.

Таким образом, как бы мы ни тосковали по внешним знакам, указывающим путь в будущее, мы должны довольствоваться внутренними сигналами, предупреждающими нас о приближении новых начинаний. Самый важный из этих сигналов начинается как слабое ощущение чего-то иного, новой музыкальной темы, странного аромата в воздухе. А так как сигнал очень слабый, его трудно уловить, когда другие стимулы сильны, – в периоды жизненных трансформаций мы естественным образом, даже если и неосознанно, стремимся к пустоте и тишине. Этот первый намек может принимать форму некой внутренней идеи или внешней возможности, его отличительной чертой является не логическая доказуемость, но тот резонанс, который он вызывает в нас.

У многих знакомых мне людей в трансформации этот первый намек приходил в виде идеи, впечатления или образа. Одного слова для подобного переживания не существует, но оно часто приходит в форме какой-то воображаемой сцены или деятельности, сопровождающейся чувством влечения к ней. Возможно, вы все это уже безотчетно проделывали, так как этот опыт происходит прямо на нижнем крае сознания – как полуоформившаяся мечта. Одна из женщин первого семинара по трансформациям в течение нескольких лет представляла, что работает с детьми, имеющими эмоциональные и поведенческие расстройства, не сознавая, что это и есть то, чем она хочет заниматься. А один из мужчин в своей фантазии спланировал целое коммерческое предприятие, и тоже не признаваясь себе, что это представляет собой потенциальный следующий шаг в его жизни.

Иногда намек приходит в виде оброненного кем-то комментария, который вы запомнили. «Ты в основном полагаешься на исследования, – сказал приятель молодому писателю, которого я знал. – Но больше всего в твоем творчестве мне нравится, когда ты пишешь о собственном опыте». Это замечание из тех, что легко забываются, но этот человек не смог его забыть. «Оно изводило меня, – говорил он, – как если бы в нем содержался ответ на все мои сомнения, – хотя мне и потребовался год, чтобы понять, что на самом деле этот ответ означал».