Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2015

«Почему в фильме Тарковского так мало «Пикника на обочине»?» У Тарковского была принципиальная установка — отказаться от фантастики в фильме. Недавно меня озарило… «На четвёртый день зоркий глаз заметил, что у сарая нет стены». Я очень долго думал и понял, что в «Сталкере» фантастики нет вообще, то есть то, что эта Зона что-то там такое делает — это легенда сталкеров. Раньше меня останавливала мысль: у сталкеров же рождаются дети-мутанты. Но дети-мутанты могут рождаться от радиологического фона, а могут рождаться вообще просто так. В Зоне нет ничего волшебного. Сталкер — просто основатель новой религии. И если ей очень сильно верить, то может произойти чудо. Вот о чём картина. А всё остальное там от лукавого. Там есть, конечно, и всякие другие смыслы.

«В последней передаче показалось, что вам неприятно и не хочется говорить о Мартине». Почему? И приятно, и хочется, но просто для меня он — не столько культурное явление, сколько маркетинговое. Вот и всё. Для вас это может быть, очень иначе, а для меня — вот так.

Про Питера Уоттса сказал. Названы две его книги, которые я, к сожалению, не читал.

Я перехожу всё-таки к Аксёнову, потому что для меня Аксёнов — ключевая фигура… А, нет.

«Чья позиция насчёт участия или неучастия оппозиции в выборах вам ближе — Навального или Кашина?» Наверное, Кашина, но я не берусь… Понимаете, я не хочу ничем сейчас повредить Навальному, потому что для меня Навальный — очень важный и очень интересный человек. Я думаю, что ближе к делу станет понятно. Конечно, у меня была идея неучастия в этих выборах довольно долго. Потом Навальный блестяще показал себя во время выборов мэра — и показалось, что что-то можно. Но в нынешней России, где всё забетонировано, я думаю, другие какие-то варианты нужны, варианты другого воздействия. Надо сейчас говорить, и говорить как можно больше правды.

«Вопросы к вам приняли форму соревнования в остроумии. Хотя, я думаю, это не страшно». Любое соревнование, тем более соревнование в остроумии, мне бесконечно приятно.

«Я узнал про Некрасова. У него не сложилось с образованием, он недоучился. Впоследствии то же у Маяковского, Есенина, Бродского, Высоцкого. Почему не складывается?»

Знаете, у кого сложилось с самообразованием в XIX веке? У Льва Толстого, что ли? Лев Толстой тоже был выгнан из Казанского университета. Университетское образование XIX столетия, к сожалению, было очень косным и очень политически ограниченным. Что говорить о том, что выгоняли Лобачевского, выгнали Менделеева из профессоров. Что говорить? Поэтому я категорически против того, чтобы всегда настаивать на университетском образовании для писателя. Я совершенно не думаю, что оно ему нужно. И не думаю я, что ему нужны такие «Мои университеты», какие были у Горького. Как замечательно сказал Пьецух: «Писатель не тот, у кого большой жизненный опыт, а тот, у кого на плечах волшебная голова». Это совершенно гениальная форма. Я думаю, что никто и никогда не скажет, от чего зависит писатель. Я думаю, только от двух вещей: от амбиций, то есть желания что-то объяснить миру, и от интеллекта.

«Что вы скажете о Платонове?» Сказал уже. Для того чтобы читать лекцию о Платонове, надо быть Еленой Шубиной, которая занималась им долгие годы. Я не рискну. Это должен быть человек, который внимательнейшим образом…

А, вот мне пишут, что Дороти Сэйерс. Да, Дороти Сэйерс — один из фактических предшественников Джоан Роулинг. Да, наверное, хотя я недостаточно её знаю.

Вернёмся через 3 минуты.

РЕКЛАМА

Д. Быков― Дмитрий Быков, «Один» в эфире. Последняя четверть пошла.

Вопрос: «Был такой поэт, писатель и философ Халиль Джебран. Знакомо ли вам это имя? Попадались ли Вам его книги?» Конечно, знаком. У любимого моего прозаика Хьортсберга [Hjortsberg] в очень хорошем романе «Mañana» есть такой крайне противный наёмный убийца, который всё время цитирует Халиля Джебрана, ложные красивости. У меня примерно такое же отношение к Халилю Джебрану. И вообще читайте Хьортсберга.

Очень хороший вопрос: «Расскажите о Ксении Некрасовой». Обязательно.

«Можно ли назвать Леонида Филатова поэтом с большой буквы?» А как же.

«Придумываю вирусную новость, но не могу придумать. Подскажите, какой бред можно сочинить». Вам подскажешь — а все поверят. Не хочу, неинтересно. Сейчас нет такой новости, которая была бы заведомо всеми отвергнута. Примерно как в своё время, помните, с Орсоном Уэллсом и с его экранизацией «Войны миров», точнее, радиоверсией.

Про Аксёнова обещанный разговор. Творчество Василия Павловича распадается совершенно отчётливо на четыре периода.

Первый — соцреалистический, соцреалистический с человеческим лицом, большого интереса, на мой взгляд, не представляющий, хотя именно тогда были написаны замечательные «Коллеги» и сенсационный «Звёздный билет». Но я согласен скорее с матерью моей, которая сказала, что, конечно, настоящий Аксёнов начинается не со «Звёздного билета», который все прочли и который вызвал ужасную моду (в нём была молодёжная пошловатость), а с «Апельсинов из Марокко».