Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

Есть очень много. Есть у Андрея Максимова. И ещё где-то я встречал множество таких сочинений. Но я не очень в это верю, понимаете. Даже я упражнялся в этом жанре: у меня есть такая статья «Бди», которая как раз к сыну и обращена. Но вообще мне кажется, что отцовский диалог с сыном — это вещь всегда столь интимная, что как-то выносить это на публику довольно… Я во всяком случае не смогу.

Смешная шутка про циклы, вслух не буду зачитывать.

«Спасибо за начитанный вами «Эвакуатор». А слушаете ли вы сами литературу в аудио?»

Руслан, иногда. Ну как литературу в аудио? Иногда, когда я еду в машине (а у меня, как вы знаете, наверное, принципиально нет там радио и CD-ROM), я прошу мне иногда почитать вслух, кто бы со мной ни ехал. Такое иногда бывает, если мне нужно по дороге на работу срочно вспомнить какие-то цитаты, если я не могу их сам быстро извлечь из iPhone. Иногда — да. Но вообще я аудиокниги не слушаю, потому что всегда слишком отвлекаюсь. Я плохо воспринимаю литературу со слуха. Но то, что аудиокниги — это великое дело… Для водителей, для слепых, для просто занятых людей (для домохозяек, например) это дело великое. Если мне предложат, то я с удовольствием начитаю новую книжку, например. Это для меня вообще любимое занятие — читать вслух.

«Что-то случилось» Хеллера перевела Облонская. Кистяковский перевёл «Уловку».

Юра, не уверен. То, что Кистяковский переводил «Уловку» — это точно. А вот переводил ли Кистяковский «Что-то случилось», я сейчас уточню. Может быть, и Облонская. В любом случае спасибо за уточнение. Тогда она, вероятно, единственная женщина, которой роман понравился, но, по-моему, всё-таки… Сейчас уточню, подождите, проверим.

«Спасибо». И вам спасибо.

«Молодое и талантливое поколение, о котором вы часто упоминаете, — это будущие одиночки или члены Человейника?»

Нет, это члены, участники некоторой альтернативной структуры. Я не вижу их будущими одиночками. Напротив, мне кажется, что они создадут какую-то свою сеть, просто уйдя из поля зрения Человейника, просто покинув прежнюю структуру. У меня есть ощущение, что будут одни сети для большинства и другие сети для меньшинства, и они будут не сосуществовать, а они будут разделяться.

Вот странную вещь я скажу… И, наверное, не надо её говорить. Но, с другой стороны, вы спрашиваете действительно о том, что я думаю. Я полагаю, что в будущем ситуация вечной борьбы большинства с меньшинством разрешится таким же примерно образом, как разрешается в идеале ситуация травли: надо будет просто изъять себя из этой ситуации, надо будет перестать её провоцировать. Мне кажется, что счастливое меньшинство сегодня как раз тем и прекрасно, что оно не навязывает себя большинству, не навязывает своих вкусов и нравов; оно живёт самостоятельно. В конце концов, задача всей соционики, о которой спрашивали, задача всей социологии, всех общественных наук и философии — построить такое общество, в котором людям с мрачными или прекрасными, но в любом случае с разными природными склонностями, можно было бы существовать наименее травматично, чтобы каждый, условно говоря, выедал свой слой из коржа. Вот в этом мне видится смысл истории — построение такой пирамиды, в которой уровни бы не слишком конфликтовали, в которой умные не были бы вечно в претензии на дураков, а дураки не кричали бы: «Вот! Вы считаете нас быдлом, а сами не умеете вбить гвоздя». Ну, чтобы весь этот дискурс, всё это постоянное перемешивание сфер сменилось бы таким здоровым стратифицированием.

Правда, в романе «ЖД» у меня была мысль, что люди разбиваются на страты обычно в кризисы, перед концом света (может быть, это так и есть): на сообщества рыжих, синеглазых, велосипедистов и так далее. Но, может быть, смысл заключается именно в том, чтобы перестать мешать друг другу, чтобы создать общество, которое на разных ярусах функционировало бы по-разному. Где-то это будет большой Человейник, где-то это будет малый Человейник, где-то это будут одиночки. И мне кажется, что сейчас общество постепенно к этому и переходит.

Об этом, кстати, в общем, есть у Пинчона в новом романе — в «Bleeding Edge» [«Край навылет»]. У него есть вот это ощущение постоянно нарастающего подсознания мира, такой подсистемы, которая существует одновременно с системой большой и официальной. Как Жижек сказал: «Мы загнали в своё подсознание всех производителей, работников и так далее», — то есть случилось, как у Ланга в «Метрополисе». Поэтому мне кажется, что светлое будущее вот этого прекрасного нового поколения — это сделать так, чтобы его не замечало, чтобы о нём не знало поколение старшее. Когда мне пишут: «А я не вижу этих ваших молодых людей, о которых вы с такой гордостью говорите. Где же они?» — я думаю: слава богу, что вы их не видите. Потому что, может быть, если бы вы их видели, вы бы им каким-то образом помешали.

Вернёмся в студию через три минуты.

НОВОСТИ

Д. Быков― Продолжаем разговор. Программа «Один» вступает в свою третью треть.