Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

Дело в том, что принципы Волка Ларсена действуют на море, но не действуют на суше. И когда Хэмфри Ван-Вейден с возлюбленной оказываются на суше, Волк Ларсен там гибнет. Философия Ницше и философия Волка, отвратительная во многих отношениях, — не то чтобы они хороши только для экстремумов, нет, или только в радикальных каких-то, катастрофических обстоятельствах, нет; они просто действительно очень ограничены, очень узки. Ларсен побеждает, как всякое зло, на коротких дистанциях; на длинных продолжают побеждать ненужная, казалось бы, культура и обречённая, казалось бы, любовь.

В общем, морская философия, философия коротких странствий (или даже долгих странствий) на суше, где человек твёрдую опору имеет под ногами, она не выдерживает. То есть, грубо говоря, суша — это твёрдая почва. И человек, который стоит на твёрдой почве какого-либо мировоззрения, необязательно религиозного, он не соблазнится зыбями Волка Ларсена.

Хотя, конечно, все эти рассуждения о «крупных кусках закваски», вся эта «проповедь силы» — они интересны. И это интересная литература. Тот же Валерий Тодоровский рассказывал мне, с каким наслаждением он работал над сценарием (а это первый его поставленный сценарий и один из лучших, кстати) сериала по «Морскому волку», где Ван-Вейдена играл Руденский, тоже первая большая роль. Это хороший фильм, пересмотрите его. Последний советский фильм такой, сериал, и поэтому мало кем замеченный, но он очень глубок.

Это кинематографичная, яркая, довольно примитивная, олеографическая проза. И всё, что Джек Лондон писал, оно написано именно в расчёте на такого читателя, любящего яркость, увлекательность и популярное изложение философии. Популярным изложением философии социализма были очерки «Люди бездны». Популярное изложение ницшеанства — это некоторые «Северные рассказы» и «Морской волк». Популярное изложение марксизма — это «Железная пята», хотя о ней отдельный разговор. В общем, чем увлекается — про то и пишет.

Дальше то, что случилось с Джеком Лондоном — это, конечно, весь кризис XX века в одном флаконе, потому что все идеи, которыми он вначале века увлекался, они упёрлись в самоуничтожение человечества, в эпоху скуки и разочарования — в 1914 год, в Первую мировую войну. И Джек Лондон или покончил с собой в 1916-м, отравившись морфином, или, лечась от печени и страдая от боли, передозировал случайно морфин. Мы так и не узнаем никогда, почему он погиб в неполные 40 лет (по-моему, в неполные даже), будучи к тому времени автором 40 полновесных книг.

Но, конечно, его духовный кризис был отражением кризиса европейского и отчасти американского. Ну, Америка вообще по отношению к Европе в это время довольно вторична. Великий американский роман представлен ещё пока ничтожным количеством экземпляров. Это сейчас Европа отстаёт, а тогда она в духовном смысле лидировала. И конечно, Джек Лондон в огромной степени — ученик европейцев. В первую очередь — Горького, которого он очень высоко ценил и в судьбе которого видел известные параллели с собой; во вторую — Моэма, потому что его колониальные рассказы во многих отношениях дублируют прозу Киплинга, Моэма, отчасти Стивенсона, и Стивенсона он называл своим учителем.

Почему он увлекается так этими экстремальными обстоятельствами и крайними полюсами, в частности рассказами про золотоискателей или сказками южных морей, — это понять как раз легко. Его интересуют сильные люди в сильных и ярких обстоятельствах. Но мне кажется, что главная трагедия Джека Лондона заключалась на самом деле именно в крахе великих идей и в увлечении этой человечностью, потому что именно человеческими простыми эмоциями продиктованы его поздние книги.

Мне кажется, что самый главный перелом в нём произошёл в романе «День пламенеет», который ещё переводится у нас как «Время не ждёт» (и можно так перевести). Там в чём история? Главный герой — он такой немножко (конечно, с поправкой на Джека Лондона) Фрэнк Каупервуд драйзеровский, такой пассионарий, деловой человек, массу всего успевает. А потом он влюбился и предпочёл тихую жизнь на ранчо. А потом он вдруг нашёл золотую жилу (хорошая метафора, довольно понятная) и понял, что эта золотая жила может принести ему колоссальный доход, но и колоссальное беспокойство, вернуть его ко временам вот этого судорожного радения о прибыли и о прогрессе в том числе. И он закапывает золотую жилу. Вот это такая метафора того, что произошло с человечеством. Как сказано у той же Новеллы Матвеевой:

Смертельно страшных семь открыв дверей,

Учёный муж захлопнул их скорей,

Восьмой же — и коснуться побоялся.

А именно за ней цвёл чудный сад,

Где цвёл источник, вспыхивал гранат

И день сиял и тьмою не сменялся.