Транскрипции программы Один с сайта «Эхо Москвы». 2016 Июль - Декабрь

Вот эта неспособность открыть последнюю, главную дверь (кстати, у Капоте тоже есть замечательный рассказ «Закрой последнюю дверь», он всё о том же) у Джека Лондона выразилась в этой метафоре — «закопать золотую жилу». Это история о том, как человек попытался стать сверхчеловеком и не выдержал этой нагрузки.

В конечном итоге об этом же рассказывает и самоубийство Мартина Идена. Но Иден-то ведь покончил с собой не потому, что он перестал быть писателем, а потому, что он не смог прыгнуть на следующий ступень, потому что его метафизическая, человеческая, какая угодно подготовка недостаточна для того, чтобы сделать шаг выше; он действительно перерос свой статус, но не перерос себя. Это довольно частая причина писательских самоубийств или писательского молчания.

Здесь, кстати, есть довольно глубокое пророчество у Джека Лондона. Когда Иден погружается глубже и глубже и оказывается потом уже в конце, перед смертью, среди самых тёмных глубин, где живут самые тёмные чудовища, — здесь страшным образом угадан фашизм, угадана Лени Рифеншталь с её интересом к подводным чудовищам. Помните, у Томаса Манна в «Фаустусе» есть гениальный кусок о том, что объектом интереса Леверкюна под конец могли бы стать только тёмные чудовища глубин — там, где есть только чистая животная красота и полная расчеловеченность. Там есть эта цитата, при желании можно найти. Юра Плевако уже, я уверен, нашёл.

Так вот, об этом собственно и Джек Лондон, о том, что самоубийство культуры XX века — это погружение в бесчеловечный мир прекрасных, но бесчеловечных чудищ, а дальше — бездна. Мне всегда самоубийство Идена казалось немного искусственным, но если вдуматься, то там понятно, конечно. Понятно, что человек не может шагнуть дальше, а от него требуют все этого шага. Наверное, и сам Лондон был человеком несколько ограниченных способностей и знаний, и ему чуть-чуть не хватило до великого писателя. Но определённые потенции в этом смысле у него были. В этом смысле два великих романа.

Конечно, «Джон Ячменное Зерно» — гениальная исповедальная книга о борьбе с алкоголем, которая в известном смысле предвосхищает, скажем, «Слепящую тьму» Стайрона… то есть «Зримую тьму», простите. «Слепящая тьма» — это Кёстлер, и это другой риск XX века. А вот «Darkness Visible» — там отчасти предсказано. И вообще многие психоаналитические книги американцев, рассказывающих о борьбе со своими проблемами. Вот первую такую книгу, мне кажется, написал Джек Лондон — о борьбе с алкоголем. Но всё равно там так очаровательно и в каком-то смысле обаятельно описаны возможности, которые даёт виски, что проповедь трезвого образа жизни так же неубедительна, как проповедь тихой семейственной жизни в конце «Время-не-ждёт».

Что касается второй книги, то это фантастика. И Джек Лондон вообще делал довольно интересные шаги в этом смысле. И многие направления — ну, скажем, постапокалиптика в «Алой чуме» («Scarlet Plague») — они без него не были бы возможны. У него даже действие «Железной пяты» происходит в XXVII веке, в эпоху Братства, которое уже 400 лет как стоит.

Но я говорю о романе «Смирительная рубашка» (он же «Межзвёздный скиталец»). Там главный герой в тюрьме, где он приговорён к смертной казни, проходит через пытки, там его связывают смирительной рубашкой, переживает такой опыт транса, выхода из тела и межзвёздных странствий. По-моему, он спасается в конце концов, но главное — он понимает, что душа действительно бессмертная и всепроникающая.

Вот опыт этих странствий и сам опыт транса описан сильно. Это редкий случай, когда человек ощутил как бы всю исчерпанность земных парадигм — правильную, глубокую исчерпанность, он это точно понял применительно к XX веку — и ушёл скитаться, ушёл в межзвёздные пространства. Сильно написанная книжка, хотя она чудовищно безвкусная. Там дурновкусие примерно такое же, как у Сологуба в «Навьих чарах». Но ничего не поделаешь, почти вся фантастика начала XX века (ну, кроме Грина) несла на себе сильнейший отпечаток, так сказать, плохого декаданса. Но всё равно это интересный опыт. Он понял определённую исчерпанность земной истории, которая вообще потом сменилась на такое вяловатое существование, предсказанное в «Железной пяте».

«Железная пята» почему великий роман? Он тоже плохо написан. И Оруэлл совершенно справедливо писал о том, что там есть верные догадки, но читать невозможно. В чём заключается догадка «Железной пяты»? Это вообще роман о кризисе марксизма, о том, что рабочие не могут сами бороться за свои права, потому что приходит олигархия, а вот это уже действительно железная пята. Ну, грешным делом, я писал, что она не столько железная, сколько резиновая, ну, стальная. Стальная пята в романе — это именно олигархические тресты, беспрерывно сращивающиеся. И ужас весь в том, что они жизнь рабочих делают сносной. И после этого, когда кинута подачка, люди не могут уже с прежней идейностью и силой бороться за свои права. Очень малым готово довольствоваться большинство.