Трансмутация [СИ]

Это, конечно, могла быть провокация. И по бокам от Ирмы, в слепой для видеокамеры зоне, вполне могли находиться полицейские из группы захвата. И всё же что-то в Ирме: в её манере говорить, в посадке головы, в капризном изгибе губ — никак не вязалось с добрыми пастырями. Да и потом, информация, собранная следователями «Перерождения», была Максу слишком уж памятна. Для него не было секретом, что происходило с барышней фон Берг после обнаружения тела её подруги.

— Хорошо, — проговорил Макс, впервые обратившись к своей гостье. — Поднимайтесь. Я сейчас отправлю к вам кабину лифта.

Вот так и вышло, что уже пять минут спустя они все трое сидели в его гостиной: он сам, Настасья и фройляйн Ирма. Ну, и Гастон, само собой, тоже увивался рядышком. Ирма, облаченная в полотняный брючный костюм цвета слоновой кости, устроилась на небольшом диванчике; на коленях она держала маленькую сумочку, ремень которой перебросила через плечо. Настасья расположилась в кресле, стоявшем чуть в отдалении; Гастон, обойдя всех, сел на пол возле её ног и положил свою лобастую башку ей на колено. А Макс даже не стал садиться: встал возле дверей, скрестив руки на груди.

— Как вы узнали, где я живу? — спросил он.

— Ну, это оказалось нетрудно, дружочек, — сказала Ирма; по-русски она говорила с легчайшим немецким акцентом, как и её отец. — Твоя машина попала в объектив на стоянке перед госпиталем. Так что мне оставалось только изучить записи с полицейских видеокамер, которые еще остались в городе. Одна из них, между прочим, установлена возле твоего кондоминиума. А у меня в полиции есть очень хорошие друзья. — Окончание фразы она выделила голосом.

«Да уж кто бы сомневался!» — чуть было не сказал Макс.

Но вместо него заговорила Настасья.

— И где теперь эти записи? — спросила она.

— Не волнуйся, бэбинька! — Ирма поглядела на неё с ласковой насмешливостью. — Мой хороший друг сделал так, что больше их никто не увидит.

— Ну, так что же вы хотели рассказать относительно… — Макс запнулся, не желая произносить слово «убийство», — … относительно гибели вашего отца? И, кстати, приношу вам свои соболезнования, Ирма Корнеевна.

— Ох, да брось, дружочек! Mein Vater этого не заслужил.

— Каждый это заслужил, — снова подала голос Настасья.

— Ну, твое счастье, бэбинька, что тебе не довелось познакомиться с моим фатером поближе, — сказала Ирма.

— Намекаете: его убил кто-то, с кем он был близко знаком? — спросил Макс.

— О, да! — Ирма издала хрипловатый смешок. — Очень близко знаком! Вы ведь слышали, как умерла Аделина Розен? Это теперь — прямо городская легенда. А знаете, что случилось потом? После того, как сенатор Мартин Розен объявил всем: его горячо любимая дочь пала жертвой безликого монстра, который сперва над ней надругался, а потом жестоко её убил? Рассказать вам?

Макс ощутил, что у него начинает заходить ум за разум. Утром он встречает эту девочку — Настасью Филипповну, которая с бухты-барахты именно к нему обращается с вопросом о Новом Китеже. Днем к нему заявляется участница тех событий, о которых он вспоминал всего часом ранее. А теперь она еще и грозится рассказать ему о вещах, которые он и так уже три года не может выбросить из головы. От изумления он будто онемел, зато Настасья — нет.

— Безликий — кого-то убил? — недоверчиво переспросила она. — А перед тем — надругался над кем-то? Да разве такое возможно? Я хочу сказать…

— Я понимаю, что вы хотите сказать. — Макс наконец-то обрел дар речи. — И вы правы: такое невозможно. Люди, которые подверглись прижизненной экстракции — безликие — полностью лишаются способности к целеполаганию, к физическому контролю над собственным телом и к осуществлению каких-либо контактов с внешним миром. Я бы сказал, что это худшая форма аутизма. Но даже такое сравнение вряд ли будет корректным.

— Складно говоришь, дружочек! — похвалила Ирма. — Но, думаешь, мой фатер и его лучший друг, сенатор Розен, всего этого не знали?

Макс не стал отвечать на этот явно риторический вопрос. Вместо этого он повернулся к Настасье.

— Могу я вас попросить, — сказал он, — приготовить нам крепкого кофе? А то я не спал уже почти двое суток. На кухне есть кофе-машина. И заодно этому оболтусу насыпьте, пожалуйста, корму. — Он указал на Гастона, который поднял голову с колена своей новой фаворитки и глянул на хозяина с легкой обидой.

Настасья хотела что-то возразить, даже рот приоткрыла, но затем поймала взгляд Макса. И явно поняла, что спорить бесполезно. Она встала с кресла и, сопровождаемая Гастоном, вышла за дверь, гневно зыркнув на Макса своими серо-зелеными глазищами. Но тот сделал вид, что ничего не заметил.

4

— Хорошо, что ты догадался отослать бэбиньку, — сказала Ирма. — То, что я собираюсь рассказать — не для её маленьких ушек.

«А то я сам этого не знаю», — подумал Макс.

Ирма минут пять излагала детали, и без того Максу известные. Потом проговорила:

— А когда Розен понял, что Ада мертва, и что умерла она… скажем так, в ходе затянувшейся любовной игры, он прямо-таки впал в неистовство.