Транснациональное в русской культуре. Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia XV

Триумфальное празднование крыловского юбилея имело еще одно следствие, которым баснописец был обязан взаимной приязни, связывавшей его с министром финансов Е.Ф. Канкриным. Именно Канкрину пришла в голову мысль почтить Крылова особым образом – учредить в его честь именную стипендию. Эта идея лежала в русле формировавшейся в России традиции завершать чествования выдающихся лиц каким-либо благотворительным актом или созданием общественно полезной институции. Так, на празднике в честь Брюллова было объявлено о решении образовать капитал для вдов и сирот художников, а следствием празднования юбилея доктора Загорского стало учреждение анатомической премии его имени.

В связи с тем, что изготовление медали взяла на себя казна, суммы, уже собранные для этой цели, высвободились; 5 февраля 1838 г., при обсуждении вопроса о чеканке медали, Канкрин предложил императору направить их на учреждение Крыловской стипендии и получил одобрение. По первоначальному замыслу, на это требовалось не менее 25 тыс. руб., для чего Канкрин в записке на высочайшее имя предложил, «по соглашении с министром народного просвещения и президентом Академии художеств, открыть ‹…› подписки у каждого из тех по его ведомству и в кругу его знакомых»[193]. Однако очень скоро замысел приобрел иные масштабы. Получастная подписка среди сановных друзей Крылова и их подчиненных превратилась в открытую.

Основным ее организатором стало Министерство финансов. 22 марта в подведомственной ему «Коммерческой газете» появилось официальное объявление от имени министра об открытии, с высочайшего разрешения, подписки, «дабы проценты с собранной суммы были употребляемы на платеж в одно из учебных заведений для воспитания в оном, смотря по сумме, одного или нескольких юношей»[194]. Непосредственное руководство сбором средств Канкрин возложил на своего подчиненного П.А. Вяземского.

Средства, по всей видимости, поступали довольно вяло, хотя бывали и исключения. Так, 29 мая 1838 г. титулярный советник Владимир Турчевский, почтмейстер захолустного местечка Тельши Ковенской губернии, препроводил А.А. Краевскому, издателю «Литературных прибавлений к “Русскому инвалиду”», десять рублей с просьбой присовокупить их к собираемому капиталу. «Иван Андреевич для сердца нашего нечужд, и мы особенно благоговеем пред его особою, – писал он. – Приношение мое ничтожно и ничего не значуще, но чтоб не быть участником в оном, ето, право, стыдно. Я по состоянию моему сколько могу, столько и жертвую в честь нашего патриархального баснописца и по русской пословице доложу, что по одешке протягивай ношки»[195].

Между тем к сбору средств подключилось Министерство внутренних дел, которое задействовало административный механизм. Представление об этом дает печатное отношение санкт-петербургского гражданского губернатора к уездным предводителям дворянства от 28 мая 1838 г., где среди прочего говорится:

В полной уверенности, что многие любители словесности, пребывающие в губернии, во уважение заслуг И.А. Крылова, осведомившись об изъясненном столь высоком к нему внимании августейшего монарха, конечно, с особенною готовностию поспешат явить сему истинно-Русскому и всеми любимому народному писателю свою признательность и по сему в ознаменование многолетних трудов его на пользу общую не оставят участвовать в подвиге благотворительности в честь сему ученому мужу и во исполнение отеческих намерений Его Величества[196].

Однако наибольший эффект при сборе средств дали усилия Министерства финансов в подвластной ему сфере. Так, к осени 1838 г. через Биржевой комитет Санкт-Петербургской биржи удалось собрать 30 500 руб. ассигнациями, а при проведении торгов в Сенате («между торгующимися на винные откупа») – 13 852 руб. ассигнациями[197].

Прошло еще полгода, и проект приобрел окончательные очертания: положение о Крыловских стипендиях было высочайше утверждено 10 марта 1839 г. Предполагалось, что на проценты с неприкосновенного капитала будут содержаться трое воспитанников тех петербургских гимназий, где допускалось обучение детей разных сословий, – 2-й, 3-й и 4-й (Ларинской). По окончании гимназического курса мальчики получали право пользоваться стипендиями для занятий в Санкт-Петербургском университете, на факультете по собственному выбору. Право назначения стипендиатов предоставлялось Крылову. М.А. Дондуков-Корсаков, попечитель Санкт-Петербургского учебного округа, уведомлял правление Санкт-Петербургского университета: