Транзитная зона

– После ссоры. Обычно я во всем с ней соглашался, понимая, что спорить бессмысленно, если Жанетт уже решила.

– После того как вы сошли с самолета, вы больше ее не видели?

– Никогда.

– Знаете ли вы, что с ней произошло после посадки в Лондоне?

– Нет.

– Она еще жива?

– Не знаю. Надеюсь. Как только я не пробовал ее отыскать! Но она будто сквозь землю провалилась – вы и сами знаете.

– У вас есть предположения, что с ней стало?

– Что угодно! Полвека прошло, она моя ровесница, а мне уже за восемьдесят, так что подумайте сами. Все что угодно могло случиться. Хочу верить, что она жива, и желаю ей счастья. Я много времени потратил на поиски, расспрашивал людей, которые могли знать, куда она пошла, только так и не сумел найти ни одной зацепки. Не нашла ее ни полиция, ни частный детектив, посланный лос-анджелесской студией. Много месяцев я был одержим желанием разыскать Жанетт, однако в конце концов принял решение жить дальше.

Когда Энгель прилетел в Лондон, ни в отеле, ни в аэропорту, ни в авиакомпании, ни в полиции ему не могли ответить, где Жанетт. Вскоре он осознал, что без ее финансовой поддержки не выживет, и попытался найти работу в Лондоне, однако в послевоенные годы в Великобритании всем пришлось затянуть пояса. В конце концов примерно два года спустя после приезда Энгель вернулся в Германию, чтобы найти там работу кинотехником.

– Расскажите мне о Жанетт, – попросил Джастин. – Как вы вообще с ней познакомились? Вы говорили, что после расставания с Рифеншталь очутились в Великобритании.

– Меня арестовали и поместили в лагерь для интернированных немцев в Дугласе на острове Мэн. Там я провел всю войну. После освобождения податься было некуда. Мне выдали британский паспорт, однако мои приемные родители умерли, а других родственников в Великобритании или Германии я не имел. Нам дали немного денег в компенсацию за задержание, и я решил потратить их на билет до США. Рифеншталь предупреждала, что немцу не найти работы в Голливуде, однако война закончилась, и я надеялся, что в Америке у меня будет больше шансов. Разумеется, я ошибался.

Все деньги ушли на билет, поэтому в Нью-Йорке, чтобы выжить, Энгель брался за любую работу – дворником, водителем уборочной техники, маляром, а в первую, страшно холодную зиму торговал на улице бургерами и хот-догами. Жил он в хостеле Молодежной христианской организации. Следующей весной Энгель отправился на запад, в каждом новом городе находил временную работу, а через некоторое время двигался дальше. К лету 1948 года наконец добрался до Лос-Анджелеса и устроился работником в бургерную. Мало кто из коллег знал, откуда он, а те, кто знал, ни о чем не расспрашивали. Большинство из них тоже мечтали добиться успеха в Голливуде – актерами, каскадерами, сценаристами или певцами.

У Энгеля, в отличие от многих, имелись практические навыки – Рифеншталь выучила его на кинематографиста и монтажера. Он зарегистрировался в нескольких агентствах, которые предлагали киностудиям технических работников, и побывал на нескольких собеседованиях – безрезультатно. То работа была неподходящая, то – чаще – он не подходил. Энгель представлялся британцем, и у него был британский паспорт, однако немецкое имя и прочие документы выдавали истинное происхождение.

В конце концов он устроился водителем в частную компанию, которая предоставляла лимузины напрокат крупным голливудским киностудиям. Униформу пришлось покупать за свой счет, зато платили лучше, чем в бургерной. В первые дни Энгеля сопровождал один из опытных водителей, который проинструктировал его насчет протоколов и предупредил, что заговаривать с клиентами строго запрещено, если они сами не начнут разговор. Пользоваться голосовой связью с пассажирским салоном разрешалось только в ответ на вызов клиента. Старший коллега объяснил, за какие проступки могут уволить, предупредил, что чаевых не полагается, и посоветовал не рассчитывать на знакомство со звездами: от водителя требуется лишь молча везти клиента до пункта назначения.

Они вместе проехались самыми частыми маршрутами, водитель показал Энгелю короткие пути, дал адреса модных ресторанов, баров и клубов, объяснил, как въезжать на территорию киностудий и еще раз предупредил: одна жалоба от клиента – и его тут же уволят: в этом городе звезды Голливуда решают все.

Предоставленный сам себе, Энгель освоился быстро. Конечно, без ошибок не обошлось, дважды он на несколько минут опоздал, тем не менее уже вскоре был на хорошем счету. В каждой машине имелась большая карта города, на которой предыдущие водители отмечали адреса, куда чаще всего ездят клиенты. Иногда на картах были подписаны карандашом имена знаменитостей.