Трапеция (ЛП)

пугает меня до чертиков, – Томми услышал дрожь в собственном голосе, разозлился и умолк. – Куда поворачивать?

- После этого третий.

Некоторое время они ехали в тишине.

- Не желаешь рассказать мне об этом, Том? Я давно его знаю и… как ты, наверное, догадался… он мне был небезразличен. Да и сейчас нравится. Думаю, я смогу понять лучше, чем большинство других.

Томми свернул в указанном месте. Искушение было огромным. Ридер был старше, сам гомосексуален, старый друг Марио и наверняка смог бы понять кое-что из их

общих забот. А Томми так долго не выпадало возможности кому-то выговориться.

Анжело подошел бы отлично, но с ним я поделиться не могу. Только не этим.

Он остановил машину перед домом, на который указал Ридер.

- Как я уже говорил, в нем словно свет погас. Может, это из-за того, что он не

может снова взяться за тройное.

- Я был прав насчет вас двоих, да? Вы любовники.

За все эти годы Томми ни разу не слышал, чтобы их отношения обозначали

такими словами – очень просто, с полным принятием. Он вдруг ощутил, что готов

расплакаться от облегчения.

- Да. С той поры, как я был подростком.

- Это долго.

- Правда? Может быть. Я не знаю, как это у других.

Томми, впрочем, никогда и не стремился узнать. Запинаясь, подбирая слова, он

рассказал Ридеру, как искал Марио и как нашел – погасшего, тень себя

прежнего.

– Некоторое время все было нормально. Но мы репетируем это шоу, и ему

становится все хуже. Я сначала думал, что он устал летать, но ты же слышал, что

он говорил Джонни. Раз уж одни разговоры о полетах так его воодушевляют… А

может, это из-за меня… Боже, Барт, я чувствую себя виноватым. Словно я из

него жизнь выбил.

- Не совсем понимаю, о чем ты, – осторожно проговорил Барт. – Кто-то из вас… –

он слегка замялся, – увлекается… садизмом?

Встретив ошарашенный взгляд Томми, он аккуратно пояснил:

- Кто-нибудь из вас… получает удовольствие от причинения боли другому?

Хлыст, связывание, еще что-то в этом роде.

- Господи помилуй, нет! – выпалил Томми. – Я о таком даже не слышал! Я не про

то. Просто… обычно когда у него бывало очень плохое настроение, он затевал

ссору на пустом месте, все заканчивалось дракой, и я в ней был не победителем.

Но… но лучше ему от этого не становилось. Его потом жутко грызла совесть. А

несколько дней назад он снова начал задираться, а я… я не выдержал и отлупил

его. Теперь я сильнее него. Не знаю, может, такой поворот его доконал, может…

может, это и есть то, о чем ты говорил… Барт, я поступил неправильно? Если ему

необходимо меня бить…

Барт медленно покачал головой.

- Я знаю, какой он неуравновешенный ублюдок. От тебя определенно нельзя

ожидать, что ты будешь смиренно подставлять щеку каждый раз, когда на него

накатит. Но если бы он ловил от этого кайф, ты бы понял.

- Я все думаю…– нетвердо выговорил Томми, – может, дело в том, что я взрослый.

Я знаю, некоторым мужчинам нравятся только дети. Может, после этой драки он

понял, что я вырос, и это его отвернуло… Ну, я взрослый, я уже не мальчик, и он

больше меня не хочет. Только мы партнеры, Барт. Другое дело, если бы он

захотел найти себе кого-то еще… Черт побери, я бы, конечно, не остался

равнодушным, я люблю его, но я бы попытался смириться. Я просто хочу, чтобы

он снова стал прежним. Каким должен быть. Я люблю его.

Томми сглотнул и умолк.

- Я вижу, – мягко сказал Барт. – С такими, как мы, это нечасто случается.

- Я не хочу от него уходить. Если меня не будет, у него останется только семья, а

они сводят его с ума. Он снова исчезнет, и Бог знает, что с ним станет на этот

раз. Он успел загреметь в тюрьму в каком-то жутком месте возле мексиканской

границы. Он не говорит об этом, но там, наверное, было ужасно. Проклятье, понятия не имею, зачем рассказываю тебе все это … ты все равно ничем не

поможешь.

Ридер взял его за руку.

- Все, что ты можешь сделать – продолжать в том же духе.

- Но я ничего не делаю, – возразил Томми. – Это меня и убивает.

- Еще как делаешь. Ты остаешься рядом с ним, и он может тебе доверять. И если

он хоть как-то справляется, это благодаря тебе, Том, и неважно, понимает ли он

это. Не бросай его, – Ридер взглянул на дом. – Зайдешь выпить?

Томми колебался, и Барт хмыкнул.

- Нет. Пожалуй, не в этот раз. Ты сейчас не в той форме, чтобы это оценить. И…

возможно, тебе не следует надолго оставлять его одного. Если он сейчас полон

виски и кодеина, то все нормально, но когда он проснется, тебе лучше быть

рядом…

- К чему ты клонишь?

Ридер сжал губы.

- Не то чтобы я хочу тебя напугать, но частота суицидов в нашей среде примерно

в двадцать раз превышает соответствующую статистику для обычных людей. И

когда я вижу кого-то в таком состоянии, как Мэтт сегодня днем, я начинаю

волноваться. У него ведь нет пистолета? А снотворное он принимает?

- Боже, нет, никогда… Я до этого дня даже не знал, что он аспирин глотает.

- А я знаю, что он не пьет. Ладно, в любом случае, в ближайшие дни советую

далеко от него не отходить, – Ридер засмеялся и отпустил руку Томми. – Если я

приглашу тебя зайти, то наверняка постараюсь затащить в постель, – добавил он

с легкомыслием, которое – как Томми уже понял – было напускным. – А сейчас ты