Трапеция (ЛП)

вряд ли получишь от этого удовольствие. Возвращайся к нему.

Томми снова завел двигатель.

- Спасибо, Барт. Я выговорился, и мне легче.

- Я знаю. Время от времени предоставляется случай кого-нибудь выслушать, и я

стараюсь его не упускать, – сказал Ридер, опять посерьезнев. – Нам всем это

нужно. Поэтому многие из нас и шатаются по барам. Том, возьми мой номер. Его

нет в телефонной книге, но ты можешь звонить в любое время.

Он притянул Томми к себе и коротко обнял.

- До четверга, ладно?

Открыв дверцу, Ридер вылез наружу. Потом обогнул машину, остановился у

опущенного стекла и взял лицо Томми обеими ладонями.

- Ты очень милый мальчик. Когда твои дела немного наладятся, мы обязательно

поговорим об этом снова. Хорошо?

Он наклонился и поцеловал Томми в губы. Потом выпрямился и пошел прочь.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Милле Милья – «Тысяча миль», гонка на выносливость по дорогам

общественного пользования, проводившаяся в Италии с 1927 по 1957 года.

ГЛАВА 9

Представление «Полеты во сне» должны были транслировать в прямом эфире из

зимней квартиры цирка Старра прямо перед Пасхой. За десять дней до события

Джонни созвал всех на совещание.

- Мы до сих пор не обсудили, – начал он, – как будем объявлять шоу в афишах.

Продавал я его под слоганом «Джон Гарднер представляет…» Как будем

использовать наши имена?

- Я бы принял как должное «Летающие Сантелли».

- Мэтт, как ни крути, старый цирк мертв. И мертв не первый год, просто люди еще

этого не поняли. Такие, как Папаша Тони… ну, возможно, хорошо, что он до этого

не дожил.

- Господи, Джонни, – сказал Марио. – Я думал, тебя заботят традиции Сантелли!

- Заботили, – согласился Джонни. – И сейчас заботят. Но я не собираюсь

застревать в тридцатых годах. Мы на пороге новой эпохи. Атомной, а может, и

космической. Если желаешь, могу поспорить на пятьдесят баксов, что не успеет

наступить двухтысячный год, как мы отправим человека на Луну. Или, может, русские отправят.

Марио хихикнул.

- Не был бы ты моим братом, поймал бы тебя за язык. Подзаработал бы деньжат

на старость.

- Что ж, если мы доживем, я тебе напомню. Так или иначе, я думал так: «Джон

Гарднер представляет Стеллу Гарднер, Мэттью Гарднера и Томми Зейна». Если

тебе не нравится, что имя Стеллы идет раньше твоего, можете кинуть монетку.

Как вам?

Марио покачал головой.

- Мой профессиональный псевдоним Марио Сантелли. Под этим именем я

работал у Старра. И чтобы ты там не говорил про смерть цирка, это чертовски

живой труп… А твоя аудитория частично будет состоять из ценителей цирка.

Многие из них будут смотреть, потому что знают это имя, и я не собираюсь от

него отказываться.

- Я тоже, – подтвердил Томми. – Я называл себя Томми Сантелли с самого

первого номера.

Джонни сжал губы.

- Так я и думал. Каждый долбаный раз, когда ты открываешь рот, Мэтт, Томми

поддакивает как эхо. Почему ты не позволишь ему говорить за себя?

Марио собирался что-то сказать, но Томми его опередил.

- Прекрати, Джонни. Мэтт и я партнеры… я с ним с детства работаю. Может, это

и предрассудок, но я не хочу менять имя. Мы, Мэтт и я, Летающие Сантелли.

Либо ты объявляешь нас так, либо никак. Верно, Марио?

- Чертовски верно.

Джонни грохнул кулаком по столу.

- Проклятье! Все, что я хочу, избавиться от этого устаревшего семейного имиджа!

- Слышала бы тебя Люсия! – рявкнул Марио.

- А мне плевать… – начал Джонни и умолк. – Я не хочу расстраивать Лу. Но

времена меняются. Когда она летала… то был другой мир.

- Да, многое изменилось. Мы тоже меняемся. Но почему бы не сохранить имя, традицию, престиж? Это же известность, которую Сантелли зарабатывали

десятилетиями. Ты же в шоу-бизнесе, Джок, ты знаешь, чего это стоит.

Джонни пожал плечами.

- Как угодно. «Джон Гарднер представляет Стеллу Гарднер и Летающих

Сантелли?» Вы так хотите?

Стелла, до этой поры слушавшая молча, подала голос.

- Джонни, по-моему, Мэтт прав. Свое имя оставь, если хочешь. Сделай «Джон

Гарднер представляет Летающих Сантелли». Так оно и должно быть.

- Стелла, какого черта? – взорвался Джонни, но она утихомирила его одним

быстрым жестом.

- Джонни, когда ты привез меня сюда, они приняли меня в семью. Папаша Тони

обращался со мной, как с Лисс или Барбарой. Мы не сборище звезд, Джонни, мы

семья. Это семейный номер. И я тоже его часть.

Томми заметил, как Стелла прикусила подрагивающую губу.

Джонни смотрел на нее с изумлением. Потом – словно на миг забыв, что Томми и

Марио тоже здесь – взял жену за руки, подержал с минуту и, притянув ее к себе, поцеловал. Это было так интимно, что Томми, смутившись, отвел глаза.

- Для тебя это так важно, детка?

Его голос дрожал так сильно, что Томми показалось, что он сейчас расплачется.

- А что у меня еще есть, Джонни? Если я не часть семьи, то для чего все это

было?

- Детка, детка, – Джонни обнял ее. – Если ты так хочешь, значит, так оно и будет.

Ладно, ребята, напишем «Летающие Сантелли». Потому что если Стелла чего-то

хочет, она это получит.

Голос его был таким сердитым и враждебным, что они поостереглись

комментировать.

Облегчение Томми диктовалось еще и чисто личными соображениями. Пока они

оставались участниками семейного номера, вероятность, что их коснутся какие-