Трапеция (ЛП)

Старр встанет на дыбы, если я поставлю на эту должность женщину.

- Так нечестно, – сказала Стелла.

Фортунати пожал плечами.

- Я тоже так считаю, дорогая. Клео в этом деле разбирается лучше троих мужчин, вместе взятых. Она обучила каждую женщину-воздушника на стоянке за

последние десять лет. Но обстоятельства, тем не менее, таковы. Так что, Джон?

Стелла вся светилась, но Джонни был мрачен.

- Даже не знаю, Джим. Звучит хорошо, но есть ли будущее у этой работы? Мне

надо подумать.

- Давай я назначу тебе встречу с Рэнди Старром. Обговорите зарплату и все

такое. С тобой шоу будет в хороших руках.

- Ты же этого и хотел, Джонни, – мягко сказала Стелла. – Я знаю, что ты больше

не хочешь летать. Это все равно бизнес, и неважно, цирк или телевидение.

- В этом что-то есть, – согласился Джонни. – Но мне все равно надо все как

следует обдумать.

- Хорошо, думай. Поговорим позже, – сказал Фортунати. – А теперь давайте на

время забудем о делах. Лучше расскажите мне о семье. Чем занимается Анжело?

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Владимир Горовиц - пианист еврейского происхождения, родом из Украины, эмигрировавший в США из Советского Союза. Один из величайших пианистов в

истории.

ГЛАВА 10

На следующий день, когда надо было отправляться на генеральную репетицию, Марио предпочел ехать с Джонни и Стеллой в их машине, а Томми пошел в MG

Ридера. К его искреннему облегчению Барт никак не упоминал тему их

последнего разговора. Просто жестом указал на водительское место.

- Хочешь за руль?

Прежде чем они отправились, Ридер подробно проинструктировал Томми, показав, как включать каждую передачу.

- Какое вообще ограничение на автостраде?

- По закону – семьдесят. А на практике, сколько движение позволяет. Когда

пусто, я обычно езжу до ста. Дорога вполне выдерживает. С другой стороны, если будешь вилять и перескакивать с полосы на полосу в час-пик, можешь

схлопотать штраф. Короче, езжай так, как тебе кажется безопасным.

- Я как-то выжал сто тридцать на автобане. У приятеля был Мерседес.

- Ну, до Тихуаны далеко. Развлекайся.

Движение на дороге оказалось довольно оживленным, и Томми предпочел не

разгоняться больше восьмидесяти пяти. Тем не менее, серебряный MG оказался

настоящей мечтой, и Томми соскользнул в то странное состояние – смесь

обостренного внимания и чистого наслаждения –хорошо знакомое водителям, для которых езда является настоящим удовольствием. Он забыл о времени и

пространстве, сосредоточившись только на дороге, транспорте, системах

управления и молчаливом присутствии человека рядом. Наконец, серия

дорожных знаков возвестила о близости мексиканской границы. Томми с

сожалением сбросил скорость и пришел в себя.

- Сколько времени, Барт?

- Без четверти одиннадцать. Если хочешь, еще успеваем пообедать.

- Конечно. Сколько там до места? Миль восемьдесят?

- Примерно. Нравится мексиканская кухня?

Томми хихикнул.

- Я вырос на чили по-техасски. Чем острее, тем лучше.

Ридер кивнул.

- Мне нравится техано [1]. Такое, чтобы язык прожигало. И много пива.

- Хорошо, но мне лучше на пиво не налегать. У меня представление.

- Я знаю местечко, где собираются парни после гонок.

Он обошел машину, чтобы сесть за руль, и, когда Томми пересаживался на

пассажирское сидение, их глаза встретились. Барт, потянувшись, положил

ладонь ему на руку, но промолчал, за что Томми был ему благодарен.

Ресторан был маленький и неказистый, однако увидев полудюжину машин, припаркованных рядом, Томми моргнул от зависти.

- Как я и говорил, здесь собирается вся тусовка, – сказал Барт. А потом

посмотрел неожиданно вкрадчиво и предупредил: – Они в большинстве своем до

того натуральны, что досада берет. Мне бы хотелось держать тебя за руку, но

здесь не время и не место. Понял?

Томми хохотнул.

- Поверь, я совершенно не обижусь.

Где-то в глубине души он прекрасно осознавал, что сейчас происходит, и какие-

то маленькие барьеры падали один за другим. Томми не был уверен, что хочет

этого именно так. Часть его радовалась, что Барт вполне может смешаться с

толпой – и верила, что он может – но с другой стороны, чувство, что у него с

Бартом Ридером один секрет, было не очень приятным.

Мы одинаковы. Какое мне дело?

Обрушился очередной барьер, и Томми ощутил, что это его вообще не волнует.

Просто приятно было знать, что рядом есть человек, который может понять его и

разделить его чувство отчуждения.

- Привет, Барт! – позвал кто-то из угла, стоило им войти. – Будешь в воскресенье?

- А то как же, – отозвался Барт.

Они присоединились к группе мужчин за большим столом в углу.

- Это Том Зейн. Том, а ты приедешь на ралли послезавтра?

Томми заколебался, но лишь на секунду. К тому времени «Полеты во сне» уже

снимут. Было бы здорово получить передышку – не от полета, против которого он

вовсе не возражал, а от вечного беспокойства, протянет ли Марио достаточно, чтобы закончить шоу.

- Разумеется, – ответил он. – С удовольствием.

Как и обещал Барт, еда оказалась очень острой и очень вкусной. Пока они ели, Томми больше слушал, чем говорил. Разговор шел, в основном, о машинах, и к

своему облегчению он не чувствовал себя такой белой вороной, как боялся.