Трапеция

Томми бросил тело через перекладину, и руки вдруг оказались там, где им положено было быть. Вот Анжело поймал его запястья, вот движение отдалось болью глубоко под ребрами. Зато он снова чувствовал ритм кача, ровный, как часы… а потом перевернулся, и их руки расцепились. Томми позволил трапеции нести себя, обнаружил перекладину под пальцами и с облегчением ощутил под ногами надежный мостик.

— Грязно! — выкрикнул Марио. — Ноги и локти во все стороны! Лисс, быстрее убирай перекладину… не пихай ее за один конец! Еще раз!

После двух попыток Анжело разрешил Томми спуститься и занялся с Марио работой над тройным сальто. Упав рядом с Джонни, Томми закрыл глаза, радуясь тактичному неписаному соглашению, которое позволяло ему растянуться на полу и притвориться спящим. Сейчас Томми не хотелось даже добродушного подтрунивания. Болело практически все. Когда Марио и Анжело закончили репетицию, Томми сел. Ответил на вопрос: «Порядок, Везунчик?» коротким кивком и направился к раздевалке.

— Расскажешь Люсии? — спросил Анжело поверх его головы.

— С какой стати? — возмутился Марио. — Я что, отчитываюсь ей о каждом своем падении?

— Это другое, и ты все прекрасно понимаешь, — тихо возразил Анжело. — Когда вот так теряешь контроль в воздухе, ничего хорошего это не сулит. Ему надо провериться у доктора.

— Не пойду я ни к каким докторам! — отрезал Томми.

— Ты будешь делать то, что тебе говорят, и давай без возражений, — предупредил Анжело и снова обратился к Марио: — Вдруг он перегрузил сердце или заработал легкое сотрясение от какого-нибудь другого падения? В следующий раз ему может не повезти. Летать можно только в безупречном физическом состоянии, ты сам знаешь.

— Каркаешь, как старуха, — нахмурился Марио. — Одно падение ничего не значит. Ему от твоих разговоров будет хуже, чем от парочки неудачных свиданий с сеткой.

Джонни накинул полотенце на плечи.

— Анжело, не делай из мухи слона. У нас еще пробы у Старра, а ты знаешь этих докторов. Ничего не найдут, а все равно перестрахуются и заставят его сидеть внизу неделю-другую.

— Я в порядке, — вставил Томми. — Может, перегрелся или еще что.

— Разумеется, — Марио положил твердую уверенную руку ему на плечо. — Господи, Анжело, неужели ты не помнишь, что было со мной в прошлом сезоне? Каждый долбаный раз, когда я начинал третий кувырок, тело переставало слушаться, в глазах мутилось, и я сам не понимал, как оказывался в сетке. Хороший сон поможет ему лучше, чем полная больница докторов.

— Ох уж эти доктора, — неприязненно подхватил Джонни. — Помнишь болвана, который лечил Мэтту запястье? Классический перелом лучевой кости, шесть недель — вот что он сказал. И не поверил, когда Мэтт заявил, что все зажило.

Даже рентгену сначала не поверил. А я так скажу. Кто знает о мышцах и костях достаточно, чтобы летать, сразу понимает, в форме он или нет. Если Том говорит, что он в порядке — а на последней попытке он выглядел вполне нормально — значит надо его послушать и прекратить суетиться без повода.

Анжело не выглядел убежденным, но в конце концов пожал плечами.

— Ну ладно, как хотите.

Джонни наблюдал, как Томми пытается вдеть руку в рукав свитера.

— Потянул? Давай гляну.

Джонни развернул его, пробежался по спине твердыми пальцами.

— Плечо в порядке, — он задрал на Томми свитер и рубашку. — Синяков не видно.

Где болит? Размять спину?

— Не надо, все нормально.

— Пусть сделает, Том. Джонни в этом мастер, — сказал Марио.

— Спецуслуги без дополнительных расходов, — хмыкнул Джонни и добавил с нажимом: — На этой неделе нам меньше всего на свете надо, чтобы тебя схватило судорогой. Я такие штуки умею, вон Лисс хотя бы спроси.

Анжело, который, опустившись на колени, завязывал шнурки, криво усмехнулся.

— Да, Том, черт с ним, с сотрясением, если тебе так угодно, но ради бога, судороги — это не шутка.

Марио все еще принимал душ наверху, когда Джонни постучался в комнату.

Войдя, он жестом велел Томми снять рубашку и лечь на постель лицом вниз, а сам сел рядом и принялся разминать ему мышцы. Томми напрягся: он ненавидел, когда его трогали.

— Полегче, парень, ты твердый, как доска. Я ничего не смогу сделать, пока ты не расслабишься.

Пальцы Джонни массировали Томми шею, пытаясь расслабить напряженные мышцы. Томми тщетно пытался следовать совету. Прикосновения не были неприятными, просто он боялся собственной непредвиденной реакции. Он привык видеть Джонни в трико, на аппарате, в раздевалке — за работой. Но

Джонни, раздетый до шортов, свежий после душа, с мокрыми волосами, пахнущими мылом, — это было совсем другое. Томми уткнулся пылающим лицом в подушку и отчаянно желал оказаться в Тимбукту.

— «Извращенец, — твердил он сам себе. — Гомик проклятый».

Вышел Марио, завернутый в полотенце, и подхватил свои штаны, брошенные в изножье кровати.

— Паренек заработал растяжение?

— Хммм, не думаю. Мышцы как будто в порядке. Здесь больно?

Джонни передвинул Томми в новое положение и принялся прощупывать середину спины. Он словно преодолевал отдельные слои мышцы, безошибочно выискивая болезненные точки.