Трапеция

— Ты просто сказал, что он хотел, чтобы мы делали друг друга счастливыми… — Томми поцеловал мокрое лицо, снова протянул руки. — Давай же, позволь мне. Тебе нужно поспать, а так ты лучше уснешь, вот и все.

Но он знал, что дело не в этом. По крайней мере для него это был способ укрепить их связь, доказать себе, что здесь его место, закрыть пропасть, которая сегодня разверзлась между ними, когда Сантелли молились.

Томми сказал умоляюще:

— Мы часть друг друга. Папаша Тони знал это. И это лучший способ, которым я могу… это доказать.

Марио обнял Томми и пробормотал:

— Ты ничего не должен мне доказывать, малыш. Я знаю, что мы часть друг друга. И всегда будем.

Гудок паровоза звучал в пустынной ночи. Анжело, одурманенный снотворным, вздрагивал, глядя неспокойные сны. Стелла Гарднер медленно смаргивала слезы, которые не могла вытереть, потому что на плече ее лежала голова Джонни, провалившегося в сон, словно оглушенного горем. В Сан-Франциско беременная Элисса Рензо рыдала, пока не уснула, отвергая утешения Дэвида.

Люсия сидела в темноте в старом доме Сантелли с четками в руках и пыталась молиться, но мысли ее все возвращались к представлению десятилетней давности. Старая Изабелла ди Санталис спала урывками, так толком и не поняв, что еще один из ее сыновей покинул этот мир. Даже Марио и Томми в конце концов уснули, успокоенные, в объятиях друг друга. А Антонио Абелардо Сантелли лежал в тихом безымянном месте, один, в чужом городе под присмотром чужого священника, который не знал ничего, кроме того, что перед ним душа, отошедшая к Господу, и больше ни в каких знаниях не нуждался.

ГЛАВА 26

Общая столовая со своим неписаным табу на деловые разговоры за едой лишила Сантелли времени, которое у Ламбета отводилось на всякого рода семейные обсуждения. Только поздним утром Анжело смог собрать всех в углу большого шатра. Рабочие за их спинами устанавливали оборудование. Анжело, хоть и бледный, выглядел спокойным.

— Для начала нам надо обговорить номер. Если просто выкинуть все трюки, в которых участвовал Папаша Тони, у нас мало что останется. Томми, я видел, как ты делал двойное назад на репетициях. Мэтт, как ты думаешь? Можно вводить его в номер?

Марио, поколебавшись, взглянул на Томми.

— Пусть попробует разок-другой на тренировке. Если получится, ставь. Только нужно, чтобы кто-то подавал перекладину на двойной трапеции. Номер-то рассчитан на троих вольтижеров и двоих ловиторов. Наверное, можно попросить Вэйлендов, чтобы они нам кого-нибудь нашли…

— А чем Стелла не подходит? — вмешался Джонни. — Она делает все, что делает Томми, еще и лучше.

— Ты же знаешь, как Папаша относился к женщинам в классическом полете…

— Я знаю, как ты относишься, — перебил его Джонни. — Но он ведь выпустил Лисс, когда мы пробовались у Старра. Хочешь сказать, Стелла недостаточно хороша для Вудс-Вэйленда?

— Джонни, послушай, Анжело не… — запротестовала Стелла.

— Я никогда этого не говорил, — возразил Марио. — Если уж на то пошло, она летает лучше Лисс…

— Вот, наконец-то ты это признал!

Марио нахмурился.

— Я этого никогда не отрицал. Просто есть разница, причем большая. Лисс занималась классическим полетом, а ты учил Стеллу выделывать всякие красивые штучки. Не знаю, впишется ли она.

— Черт побери, можно же что-нибудь новенькое попробовать.

Резко мотнув головой, Анжело жестом велел Джонни замолчать.

— Джок, ради бога, давай пока туда не лезть! Стел и так в шоу работы хватает. Пусть поработает с нами день-два, надо ведь кому-то подавать перекладину, а у нее отличный тайминг… сделает пару простых трюков. Как ты, Стел, попробуешь?

Она покосилась на Джонни.

— Конечно. Если босс не против.

— И еще одна вещь, которую я хочу прояснить, — сказал Джонни. — Анжело, ты, выходит, теперь всем рулишь…

Лицо Анжело болезненно сморщилось.

— Спорами мы ничего не добьемся. Поживем — увидим. В следующем сезоне…

— Я не собираюсь ждать весь сезон, — настаивал Джонни.

— Джок, не сегодня, — умоляюще сказал Марио. — Поговорим об этом позже, когда все немного уляжется.

— Тьфу ты, я просто хочу знать, ожидает ли Анжело, что мы будем прыгать по его свистку, или у нас, наконец, будет хоть немного демократии!

— Машина с двумя водителями далеко не уедет, — тихо произнес Анжело. — А двухголовой мартышке место в репризе.

Марио, нервно ломающий пальцы, добавил:

— Лично я не против, если Анжело хочет быть главным.

Анжело скривился.

— Вот уж спасибо, Мэтт. Удружил.

Он посмотрел на Томми:

— Есть возражения?

— Не-а. Ты босс, Анжело.

— Ну конечно, — рявкнул Джонни. — Вы с Мэттом сделали из Томми дрессированного кота! Щелкни бичом — прыгнет прямо в кольцо! Видит бог, я любил Папашу. Он был старым, вечно делал все по-своему, и я не возражал, что он раздает приказы направо-налево. Но одно дело, когда меня гоняет Папаша, и совсем другое, когда Анжело давит авторитетом!