Трапеция

Марио, склонившись, принялся закреплять на запястье Томми кожаную ленту поверх защиты, а потом вдруг поднял глаза, и их взгляды встретились. Несколько секунд они смотрели друг на друга — тяжело, непримиримо, с чувством столь сильным, что Томми не сразу смог разобрать, страсть это или ненависть. Затем оба одновременно кивнули, и без слов сделалось ясно, что обоим вспомнилось старое обещание. Оставлять все чувства внизу.

Выпрямившись, Марио взял Томми за плечо, осторожно подвигал его в суставе и обронил:

— В порядке.

Томми кивнул. Это даже не было перемирием. Томми просто отбросил все несущественное. Плечо еще потягивало, но он на секунду забыл, как это произошло — его волновало лишь, как недомогание скажется на номере.

Джонни накинул на плечи Томми накидку.

— Вэйленд, — резко позвал Марио, — ты идешь?

— Сейчас.

Здоровяк, поднявшись на ноги, едва не своротил свое ведро с водой. Томми прищурился.

Я все еще не могу ничего доказать. На земле он неуклюжий ублюдок, почему же так хорош в воздухе?

Возле форганга к ним присоединилась Стелла, в своей зеленой накидке похожая на бойкую птичку. На манеже, когда вольтижеры и ловиторы разделились, Джонни быстро сказал Марио:

— Договорился с капельмейстером насчет Стеллы.

И они полезли на аппарат.

Двойная трапеция прошла на ура: Марио и Томми одновременно сошли с мостика, былой идеальный тайминг, видимо, снова работал. Когда убрали вторую ловиторку, Томми вздохнул с облегчением, однако Марио нахмурился и, поставив ладонь козырьком, вгляделся в дальний конец аппарата. В ловиторке полагалось оставаться Коу Вэйленду, однако сейчас там раскачивался Джонни, а инспектор объявил имя Стеллы. Марио удивленно застыл, но по обыкновению плавно обошел Стеллу, пропуская ее вперед. На этом этапе он, ориентируясь на оставшееся время, говорил ей, какой трюк делать, сейчас же девушка мотнула головой.

— Мы с Джонни кое-что придумали. Следи за трапецией, не бросай слишком рано.

И Стелла принялась раскачиваться. После нескольких качей она разжала руки, сделала полтора оборота, и Джонни поймал ее за лодыжки. Некоторое время Стелла, красуясь, оставалась в этой позе. Марио уже готовился подать трапецию, но застыл: Джонни и Стелла, продолжая раскачиваться вместе, разразились серией красивых движений, взятых — как сообразил Томми — из их старого номера на двойной трапеции. Публика, напряженно ожидавшая возвращения гимнастки на мостик, стихла, сбитая с толку, а потом взорвалась аплодисментами. Наконец, по сигналу Джонни Марио подал перекладину, и Стелла прыгнула обратно на мостик. Марио схватил ее за руку. Со стороны это выглядело поддержкой, но Томми слышал, как парень прошипел:

— Ты что вытворяешь, маленькая сучка? Кто тебе сказал такое делать?

— Джонни, — откликнулась Стелла, с улыбкой махая трибунам. — С ним и разбирайся.

Марио побелел от ярости.

— В этой семье, — сказал он, пока капельмейстер подавал знак к барабанному бою, предвещающему тройное сальто, — мы договариваемся о трюках до того, как выходим на мостик, а не после. Выкинешь еще что-нибудь в этом духе, Стелла, cara, и я тебе шею сломаю.

— Джонни…

— Здесь не Джонни распоряжается.

Стелла пожала плечами.

— Я слушаюсь Джонни. Иди, Марио.

И подвинулась, пропуская его вперед. Томми понял, что в ловиторке снова Коу Вэйленд — раскачивается, готовясь к трюку.

— Не надо сегодня, Марио, — прошептал Томми. — Сделай двойное с пируэтом…

— Ну вот, теперь ты начинаешь, — бросил парень.

А инспектор уже выкрикивал:

— …тройное сальто в руки ловитора — самый опасный из воздушных трюков. Пожалуйста, сохраняйте тишину, пока Марио Сантелли в воздухе…

Марио, грациозно изогнувшись, раскачивался, Томми вцепился в значок со Святым Михаилом. Кувырок, второй…

Опять не удалось!

Марио тяжело упал в сетку. Трибуны приглушенно загудели. Улыбнувшись, парень поклонился и весело помахал зрителям, но как только он собрался лезть наверх для второй попытки, инспектор резко дунул в свисток, и на манеж выскочили «свободные» лошади. Томми схватил трапецию и нырнул с нее вниз, приземлившись позади Марио. Тот, бледный, с искаженным лицом, смотрел на инспектора.

— Какого черта…

— Это я дал ему сигнал, — пояснил Коу Вэйленд, увлекая обоих к форгангу. — Ты сегодня не в форме, Мэтт.

Марио крутнулся к нему.

— С какой стати ты решил, что можешь раздавать команды? Чертов пьяница! Вечно все портишь! Да любой новичок может раскачиваться выше и быстрее, чем…

— Тише, Мэтт, тише, — Джонни положил руку ему на плечо. — У тебя и с Анжело не всегда получалось, причем здесь Вэйленд? Больно?

Он взял Марио за локоть.

— Ого, какой ожог. Пойдем, братец, чем-нибудь смажем.

Марио оттолкнул его ладонь.

— И раз уж мы заговорили о тех, кто портит номер, кто велел Стелле делать трюк, который я не одобрил?

Джонни дернул плечами.

— Ну я. В этом номере есть место для чего-то красочного.

— Значит, теперь ты номера ставишь?

— О Боже, — совсем потерял терпение Джонни, — почему каждое шоу должно быть одинаковым? Нормально же получилось?