Трапеция

— Мэтт, воздушная трапеция — это и есть научная фантастика! — Джонни сидел, поджав под себя ногу — грациозный, бесшабашный, улыбающийся. — На пределе человеческих возможностей! Все законы движения, динамики… Это стремление человечества к недостижимому.

— Как старая фотография Люсии, — пробормотала Стелла. — Полеты во сне.

— Точно! — взволнованно сказал Джонни. — Да! Назовем его «Полеты во сне»! Мимолетная, как сновидение, фантазия, замедленная съемка, парение…

Марио, задумавшись, смежил веки.

— Полеты во сне. Анжело что-то такое говорил. Что это самая древняя мечта человечества. На психологическом уровне.

— Я ничего не смыслю в психологии, — сказал Джонни, — но шоу выйдет что надо.

Людей проберет до печенок. Наверняка в глубине души каждый хочет летать, и мы им это дадим.

Он посмотрел на Стеллу сияющими глазами.

— Так и знал, что ты скажешь верные слова в верный момент! Умница!

— На самом деле это идея Люсии, — рассмеялась Стелла.

Но Томми заметил, что за яркой хрупкой внешней оболочкой она осталась все той же прежней Стеллой — тихой и основательной. Просто научилась маскировать свое молчание под живостью и преувеличенным интересом к происходящему.

— Я рада, что смогла хоть чем-то помочь, — сказала Люсия почти завистливо. — Со всеми этими разговорами о научной фантастике и костюмах будущего я чувствую себя отсталой!

— Ты очень сильно помогаешь, — ухмыльнулся Джонни.

— Шшш, — напомнила Стелла. — Полночь.

Часы пробили двенадцать. Джонни обнял Стеллу и поцеловал — долго и нежно.

Джо со смехом приобнял Люсию, а спустя секунду Анжело, хихикнув, привлек к себе Тессу и чмокнул ее в щеку. Марио галантно обвил рукой плечи Барбары. А затем Джонни и Стелла втянули в свой круг и его, и Томми.

— Давайте надеяться, что этот год станет счастливым для всех нас, — объявил Марио.

Его пальцы сжали ладонь Томми, но от скрытности этого жеста Томми сделалось грустно. Его снова буквально ткнули носом в тот факт, что, несмотря на принадлежность к этой семье и Марио, сама сущность их отношений вводит всех в заблуждение. Стелла сочувственно улыбнулась ему, но Томми отвел глаза.

Стелла вошла в семью так, как он никогда не сможет. Он отвернулся от Марио, зная, что, даже если бы мог поговорить с ним о своих чувствах, тот не смог бы его утешить.

Я не могу падать за тебя, Везунчик.

Вскоре после полуночи Джо поцеловал дочь и пошел наверх. Тесса засыпала на ходу, и Люсия отвела ее в спальню. Один за другим домочадцы расходились, но Томми и Барбара продолжали сидеть в гостиной. Барбаре исполнилось двадцать — крупная крепкая девушка с каштановыми волосами, собранными в гладкий пучок на затылке.

— Семейка в своем репертуаре, — усмехнулась она, свернувшись на коврике у камина. — Особенно в Новый год. Раз в год можно и потерпеть, но если бы меня заставили жить здесь все время, я бы сошла с ума. Поэтому я здесь и не живу.

— Ты была достаточно безумной, чтобы летать, — заметил Томми.

— Иногда я скучаю по полетам, — призналась она, упираясь круглым подбородком в ладони. — Я хотела летать, но не хотела быть Сантелли. Видишь разницу?

Томми видел. Не понимал, но видел.

— Я еще никому не говорила, — сказала Барбара, — но, наверное, если я получу хорошую роль в кино, то все откроется. В отделе кадров киностудии меня зарегистрировали как Барбару Клэйтон. Это фамилия моей матери… ты ее не видел. Клэй пользуется маминой фамилией как именем, но на самом деле он Джо-младший, ты знаешь.

Томми не знал, но не удивился.

— Я бы не осмелилась на это, если бы Папаша Тони был жив, — продолжала Барбара. — И наверняка папа взбесится и тетя Лу тоже. Но я не похожа на итальянку и не хочу, чтобы на меня повесили стереотип и заставляли играть плохих девчонок. Такие роли обычно и достаются итальянским актрисам. Сомбреро и мятые юбки в вестернах. Знаешь, меня крестили Люсией Барбарой Сантелли, но когда я пошла в школу, то буянила, пока меня не стали звать просто Барбарой. Лисс тоже окрестили Люсией, но две Люсии в номере создавали бы много путаницы, и ее стали звать Элисса. А в ее свидетельстве о рождении стоит «Люсия Клео».

Все это было для Томми совершенно непостижимо.

— Я всегда хотел только летать, — сказал он.

— Я знаю. Первое время я была дублершей Лилиан Уитни… Раз пять-шесть ловила и сделала двойное назад. И каскадером была… дядя Анжело всех знает в этом деле. Еще одна причина, по которой я не хочу жить в этом доме. Звонят-то мне как Барбаре Клэйтон. Так и представляю, как Люсия берет трубку и отвечает, что здесь такие не живут.

— По-моему, Анжело бы понял, — поделился Томми. — Он же отпустил Марио в колледж.

— Дядя Анжело? — Барбара скептически пожала плечами. — Наше семейство — Господь, а дядя Анжело пророк его.

Она уставилась в угасающий огонь.

— Забавно. Я всегда думала, что если и поделюсь этим с кем-то, то это будет Марио. Он был отличным танцором. И всегда держался на расстоянии от семьи, жил отдельно, работал отдельно и все такое. И вот он здесь, снова дома.

— Наверное, семья многое для него значит.