Трапеция

Но когти… ленты окровавленной одежды… или окровавленной плоти…

— Томми, проклятье, соберись! — рявкнул Анжело. — Давай руки.

— Прости, — глухо выговорил Томми. — У тебя кровь на лице.

— Мэтт, кинь полотенце. Том, сожми кулаки, а то будет резать, когда схватишься за перекладину, — напомнил Анжело.

Закончив, он сунул Томми моток ткани.

— Вот, забинтуй Мэтту больное запястье, а я принесу накидки.

Томми молча повиновался. Где-то на середине процедуры Марио вскинул глаза.

— Черт, полегче! Слишком туго!

— Извини…

Голос начал дрожать.

Марио кинул на него взбешенный взгляд. У линии волос бусинами выступил пот.

— Тебе что, хорошего пинка дать?

— Перестань, — сказал Анжело. — Не кричи на него, Мэтт.

— Не кричать? Том, либо ты немедленно возьмешь себя в руки, либо я тебе врежу! Ты слышишь меня? У тебя песок в волосах, — он достал собственную расческу и провел ей по голове мальчика.

В грузовик запрыгнул Папаша Тони. Будучи одним из весьма немногих артистов, свободных от дополнительных обязанностей в первом отделении, он успел переодеться. Молниеносным движением Папаша Тони схватил накидку.

— Идемте… мы опаздываем.

В этот же момент в дверном проеме показалась голова клоуна.

— Сантелли? Готовы?

Папаша Тони гордо выпятил подбородок.

— Сантелли всегда готовы. Andiamo, ragazzi.

Марио взял Томми под локоть и потащил к выходу. Сквозь заволокший мысли туман мальчик чуял нечто неистовое, эмоциональное в том, как они шли на этот раз — все вместе, рядом. Сантелли всегда готовы. Впервые Томми ощутил слабый призрак осознания, что у него номер — прямо сейчас, невзирая ни на что.

Понимание это проведет его через все жизненные невзгоды, трагедии и даже смерти.

Сантелли всегда готовы. И он был одним из них. Вздернув подбородок, Томми шагал рядом с Марио, стараясь двигаться с той же спокойной надменностью.

Оркестр заиграл вступление, свет прожектора выхватил их на краю манежа, и Томми сделал глубокий вдох. Машинально поднеся пальцы к шее, с проблеском удивления нащупал маленький значок. И когда только успел снять его с воротника свитера? Огни слепили глаза. Потом Томми стоял на мостике рядом с

Марио, и в животе все переворачивалось, но это было знакомое ощущение.

Перекладина оказалась очень реальной — твердая, тяжелая. Затем пришла реальность запястий Марио, обернутых белым, тонких строп ловиторок, в которых раскачивались Анжело и Папаша Тони, собственного тела, взлетающего все выше. Все остальное оставалось туманным и далеким, мир сузился до линии полета, бритвенно-острой грани реальности под его парящим телом…

Каким-то образом они отработали номер: финальный барабанный бой, два с половиной сальто, шквал аплодисментов, поклон Марио. Когда Томми оказался на земле, его снова повело.

Уже в грузовике Анжело приказал:

— Вы двое, одевайтесь скорее. Ты поведешь, Мэтт. Боюсь, я не справлюсь.

В дверях появился Джим Ламбет.

— Анжело, как ты?

— Ничего, — коротко бросил Анжело, и Томми с новым приступом ужаса увидел сочащуюся из-под повязки кровь.

— Что случилось? — прошептал он.

— А ты не видел? Он вытащил твоего отца прямо из-под Принца.

— Все нормально, — повторил Анжело. — Но мне понадобится укол от столбняка…

Кошачьи когти всегда ядовиты. Я могу чем-то помочь, Джим?

— Да. Разузнай, что будет делать Бесс, — сказал Ламбет. — Она только и тревожится, как бы мы не пристрелили этого проклятого льва. Не волнуйся, Анжело, мы соберем ваш аппарат.

Томми молча сидел в машине Сантелли, и в кои-то веки Анжело не отпускал замечаний по поводу манеры вождения Марио. Путь пришлось спрашивать на заправке, но больницу они в конце концов отыскали. И в безжалостном свете белых коридоров выглядели как трое бродяг, потому что на трико натянули старые штаны, а Анжело по-прежнему носил верх от костюма и ливрею.

Аккуратная, словно накрахмаленная медсестра, поглядев на них круглыми глазами, даже слегка попятилась.

— Мистер Зейн? Несчастный случай в цирке? Минутку, пожалуйста. Думаю, он все еще в операционной. Сюда, пожалуйста.

Она отвела их в приемную, и там Томми увидел мать — бледную, измученную, с большим кровавым пятном на платье. Вскочив, она бросилась к ним.

— Томми, Томми, Томми…

Мальчик обнял мать, чувствуя, как та дрожит и всхлипывает. Спустя минуту Бесс немного успокоилась.

— Как хорошо, что вы приехали, Анжело.

— Ну, мне в любом случае надо показать кому-нибудь царапину.

— Если бы не ты…

Она взяла его ладонь обеими руками, и Анжело смущенно качнул головой.

— Ладно, ладно, Бесс, забудь. Как Том?

— Принц порвал его трижды… один раз ударил по руке и два по ребрам. Он потерял много крови, и глаз поврежден… — женщина снова расплакалась.

Марио взял ее за плечи и бережно усадил в кресло.

— Томми, оставайся с матерью. Элизабет, я принесу вам кофе. Анжело, найди себе доктора.

Томми сел рядом с матерью. Через некоторое время вернулся Анжело — с аккуратной толстой повязкой на предплечье. Марио принес кофе и, не спрашивая, вручил Томми стаканчик. Мальчик сделал глоток, но напиток был таким горьким, что Томми поставил его на пол почти нетронутым.

— Я так и знал, что этот кот — убийца, — сказал он.