Требуется невеста, или Охота на Светлую

Наверное, он решил, что это из-за Медины. На самом же деле мне просто не хочется лишний раз попадаться на глаза прессе. Валара осудили и приговорили к пожизненному заключению, а мне посоветовали начать новую жизнь в новой стране, но осторожность все равно не повредит.

Хотя бы в той мере, в которой я могу ее себе позволить, являясь девушкой самого завидного холостяка Грассоры.

Мы приземляемся у заднего входа, возле которого тоже полно аэрокаров, но не таких роскошных, как те, что сверкают литыми боками возле парадного. Ксанор пристраивает машину под пальмой и через неприлично скромную для такого дома дверь мы проходим в неприлично узкий коридор. Провожаемые удивленными взглядами слуг и нанятых на вечер официантов, минуем кухню (неприлично большую) и другие служебные помещения, а потом как-то незаметно оказываемся в холле.

У меня тут же забирают пальто, взамен предлагают бокал шнайса, суют под нос закуски, которые и выглядят, и пахнут обалденно вкусно. На какое-то мгновение я слегка обалдеваю от всего происходящего: от шума, яркого света, музыки и блеска, но очень быстро прихожу в чувство.

Благодарить за это следует старшего Хороса. Он спускается по широкой мраморной лестнице, ведя под руку Фелисию, которая в своем пышном нежно-розовом платье так похожа на новобрачную. А он на того, кто только что обзавелся счастливой женой. Идеальное лицо без единой лишней эмоции, идеальная фигура, идеальность которой еще больше подчеркивает элегантный черный смокинг со стального цвета бабочкой (должно быть, под цвет глаз подбиралась).

Безумно хочется найти в этой паре хотя бы один, пусть даже самый незначительный изъян, но, наверное, их не обнаружить даже под микроскопом. Они прекрасно дополняют друг друга, как будто две йорговы половинки.

Я к Фелисии ничего не испытываю. Никогда не испытывал.

А по нему и не скажешь. Нет, Хорос не выставляет напоказ свои чувства, но то, как он поддерживает ее под руку, какие взгляды на нее бросает, говорит о многом.

Возможно, играет на публику. А может, и не играет.

Он знает, что на них смотрят, что их фотографируют, и улыбается. Улыбка украшает его лицо, но не отражается в его глазах. Глаза остаются такими же холодными, как и утром, когда я сказала, что не стану его постельной игрушкой.

Кажется, я переоценила свои силы, потому что мне сложно смотреть на эту идиллию. Отворачиваюсь и прошу Ксанора увести меня куда-нибудь из холла – здесь слишком много народа. Пока высший ведет меня в просторный зал, где для гостей уже накрыты столы и отведено место для аукциона, я выпиваю залпом шнайс, потому что понимаю: без него мне этот вечер не пережить.

– Так, а за что будут торговаться и на что пойдут вырученные деньги? – спрашиваю у высшего в попытке отвлечься и тоскливым взглядом провожаю официанта с бокалами.

– Сегодня здесь выставляются драгоценности, когда-то принадлежавшие старым дворянским родам Грассоры. Все, что удастся собрать, пойдет на строительство сиротских домов и домов для престарелых в Лиаморре.

Лиаморра – очень бедная страна, вот уже который год раздираемая гражданскими войнами. Надеюсь, сегодня элита не будет скупиться, и надеюсь, украшений для торгов приготовили много.

За столом в центре зала замечаю хозяев вечера, Бельтрана и Присилу Сольт, а также бабушку Фелисии, сонору Хенару. Взглядом нахожу и Оли, с которой мне очень хочется пообщаться, но вокруг нее вьется слишком много журналистов, а к ним я даже после бокала шнайса не рискну приблизиться. К Сивилле не подойду и после нескольких бутылок (уж лучше сразу к журналистам), да и она, заметив меня, кривится так, что становится ясно: старшая дочь Сольтов тоже не горит желанием со мной здороваться.

Мой взгляд продолжает скользить по приглашенным. Здесь много политиков, много знаменитостей. Известные законодательницы моды, успешные бизнесмены, обожаемые миллионами актеры. Есть даже светлые. Замечаю двух мужчин, да еще и без блокаторов.

Счастливчики.

Наличие у меня блокаторов – еще одна причина, из-за которой я отказалась собирать волосы. Не хочу, чтобы на меня пялились, не хочу привлекать к себе лишнее внимание.

Но кое-чье внимание я все-таки привлекаю. Его взгляд я чувствую даже сквозь толпу, даже на расстоянии. Он прожигает, врезается в меня, бьет наотмашь, разбивая на осколки мой хрупкий кокон мнимого спокойствия. И снова я волнуюсь, снова нервничаю и хоть и пытаюсь заставить себя не оборачиваться, но все равно это делаю.

Темный смотрит на меня так, будто в этом зале больше нет никого, кроме нас. Будто его локоть не обвивает рука невесты, и она не льнет к нему, и это не он так бережно ее поддерживает, накрывая ее ладонь своею.

Мне нужно отвернуться, как чуть раньше в холле, но я словно тону в его взгляде, захлебываюсь собственными эмоциями, которые накрывают с головой. Внезапно и яростно, будто штормовой волной.

Кажется, еще немного, и я действительно утону.

– Я тебе уже говорил, какая ты сегодня роскошная? – Ксанор обнимает меня за талию, губами касается моего виска.