Требуется невеста, или Охота на Светлую

Гаснет свет, и внимание всех собравшихся переключается на обручальное колечко, рассыпавшееся над столами искрами голограммы. Голубой бриллиант действительно завораживающе красив, и его блеск еще больше подчеркивает обрамляющая его россыпь мелких сверкающих камней.

Поглазев на раритет, я сосредотачиваюсь на угощении, а кто-то с задних столиков тем временем в ажиотаже называет цену:

– Три двести!

– Три с половиной! – доносится откуда-то сбоку.

– Четыре.

А вот это уже не сзади и не сбоку, а совсем близко, и… И сорбетом я все-таки подавилась. Тихонько кашляю, и Оли, добрая душа, быстро подливает мне в бокал воды.

– Спасибо, – сделав пару жадных глотков, улыбаюсь девушке и перевожу взгляд на Хороса.

А ему-то на кой йорг сдался этот лот?

Ксанор смотрит на меня и беззаботно подмигивает, а когда с галерки заявляют про цену в шесть миллионов и следом кто-то заикается про восемь, он резко обрубает:

– Десять, и на этом закончим.

В зале воцаряется тишина. Такая, что я даже не решаюсь дышать, потому что есть риск, что меня услышат. Луч света выхватывает из полумрака темного, совершенно расслабленного и явно довольного произведенным эффектом.

Я не вижу лиц собравшихся, но могу себе примерно представить лицо Хороса-старшего. Вздрагиваю от этого представления и тянусь за шнайсом, но вовремя останавливаюсь. Все, Ленни, хватит.

– Больше никто? – Сонора Сольт натянуто улыбается, ждет еще несколько секунд, а потом как-то уныло говорит: – Ну что ж, и это сокровище нашло своего владельца. Обручальное кольцо с голубым бриллиантом отныне принадлежит сонору Хоросу!

Гости хлопают в ладоши, поздравляя новоиспеченного покупателя, к которому подходит мужчина во фраке и с поклоном церемонно протягивает серебряный поднос. На белоснежной салфетке темнеет маленькая бархатная коробочка. Ксанор забирает свое баснословно дорогое приобретение, но вместо того, чтобы сунуть его в карман и наконец переключиться на тающий сорбет, зачем-то поднимается на ноги.

И снова все звуки резко обрываются: аплодисменты, голоса, музыка. В момент, когда темный раскрывает коробочку, опускается передо мной на одно колено и спрашивает:

– Эления Лэй, ты станешь моей женой?

– У вас пять минут.

Девушка смиренно кивает и, дождавшись, когда охранник разблокирует тяжелую металлическую дверь, проходит в комнату для встреч с заключенными. За стеклянной перегородкой ее дожидается мужчина. Он сидит заложив руки за голову и со скучающим видом рассматривает потолок.

– О, Селена, – мужчина иронично усмехается, – давно ты здесь не появлялась.

– Потому что было не с чем к тебе приходить. – Девушка опускается на стул, закидывает ногу на ногу и достает из сумочки сейт.

– А теперь есть с чем? – Мужчина подается к прозрачной перегородке, но потом, поморщившись, вынужденно отстраняется, не желая, чтобы его ударило разрядом магии.

– А теперь есть. – Девушка улыбается и наманикюренными пальчиками касается экрана, над которым воспаряет полупрозрачная голограмма.

Черные глаза заключенного загораются.

– Мы нашли ее, Валар.

– Где она? – Он жадно всматривается в лицо девушки с голограммы.

– В Грассоре. В Кадрисе, если быть точной.

– Марисела с ней?

Селена кивает, радуясь, что на этот раз сумела угодить своему начальнику.

– Теперь она сонорина Лэй.

– Лэй, говоришь… – задумчиво повторяет мужчина, и на лице у него появляется хищная улыбка. – Поможешь выбраться?

– Можно устроить.

Темный продолжает улыбаться. Прикрывает глаза, представляя, чем займется, оказавшись на свободе, и говорит хриплым шепотом:

– Я соскучился по своему ребенку. И еще больше я соскучился по охоте.

Глава 23

Эления

– Эления Лэй, ты станешь моей женой?

Первая мысль, появляющаяся в моей заполненной пузырьками шнайса голове, звучит примерно так: прости, что ты сказал? Я ведь ослышалась, сто процентов ослышалась, и этот коленопреклоненный мужчина, темный, не сделал только что мне, светлой, предложение на глазах у всего высшего света. Может, он вообще обращался к Оли, а что назвал мое имя… Так то просто перепутал от волнения. С кем не бывает?

Но Ксанор не выглядит взволнованным, и, заглянув в его глаза, я четко осознаю: он действительно только что попросил меня за него выйти. И это именно мне он протягивает кольцо за десять миллионов, а где-то в глубине зала приглушенно щелкают фотокамеры, и я понимаю, что попала. Вляпалась по самое… В общем, увязла в этом (чем бы оно ни было) глубоко и прочно, потому что отказать ему сейчас, под вспышками фотокамер, я просто не имею права.

Это может быть чревато серьезными последствиями для меня, я ведь не понаслышке знаю, на что способен темный с задетым чувством собственного достоинства.

Взять и разыграть обморок? Мол, слишком сильными оказались переживания, нахлынули эмоции, вот я и свалилась на пол. Но из меня так себе актриса, и если пресса почувствует фальшь (а она обязательно ее почувствует), будет скандал. Его будут раздувать, смаковать и обсасывать не одну неделю, а это значит, не одну неделю мое имя будет на слуху, а так рисковать я точно не могу.