Требуется няня

Она расположилась за столиком в моей зоне ответственности, а значит, избежать встречи с ней мне не удастся. Возможно, она ощутила необходимость еще раз извиниться. Может быть, даже что-то объяснить. Хотя, конечно, предположение, что Колетт Бэрд станет что-то объяснять мне, выглядит нереальным. В конце концов, она единственный человек, кто считает, что Пэтти реально существует.

Я подхожу к ней, все еще держа в руках кувшин с водой.

При моем приближении ее голубые глаза, опушенные густыми, щедро накрашенными ресницами, радостно вспыхивают. Она внимательно смотрит на меня, а затем на ее лице появляется робкая улыбка – так улыбаются дети, застигнутые взрослыми врасплох за какой-то шалостью, но надеющиеся как-то выкрутиться и избежать наказания. У меня возникает впечатление, что Колетт хочет попытаться смягчить неприятное впечатление, которое могло у меня возникнуть в результате случившегося вчера, и убедить меня в том, что все, что я видела, это так, ерунда, мелочи, скорее повод посмеяться. Как будто это в порядке вещей, когда взрослый человек вдруг без какой-либо видимой причины словно бы теряет рассудок, а потом остаток дня беспробудно спит, наглотавшись седативных препаратов.

Итак, Колетт пришла мириться – ну или, лучше сказать, наводить мосты.

Но боже мой, насколько же лучше она сегодня выглядит, чем вчера. На щеки ее вернулся румянец, который выгодно подчеркивает косметика. На ресницах Колетт умело нанесена серая тушь, на губах – ее любимая красная помада. От нее исходит хорошо знакомый мне аромат «Шанель № 5». Волосы ее чисто вымыты и аккуратно стянуты в пучок на затылке. Их медовый цвет красиво оттеняют несколько чуть более темных русых прядей ближе к вискам.

Я полагаю, что ночь спокойного, глубокого сна под действием успокоительных лекарств, а также несколько сотен долларов, истраченных на косметику, вполне способны радикально преобразить женщину. В этот момент Колетт выглядит именно так, как в тот день, когда мы с ней познакомились.

Одета она в шикарный и наверняка чертовски дорогой шерстяной костюм карамельного цвета и такую же накидку. Я ловлю себя на том, что мне хочется протянуть руку и пощупать материал – наверняка накидка и костюм сделаны из шерсти наивысшего качества. При этом я инстинктивно пытаюсь запомнить дизайн костюма, чтобы потом воспроизвести его на рисунке.

В ушах у Колетт серьги с крупными рубинами – они начинают раскачиваться, когда она кивает мне в знак приветствия.

– Сара, – негромко мурлычет она.

И снова, оказавшись рядом с Колетт, я словно цепенею и не знаю, что сказать.

– Миссис Бэрд, – с трудом выдавливаю я наконец, здороваясь с ней. Голос мой звучит едва слышно, и мне приходится откашляться. – А вы что…

Я оглядываюсь вокруг, но по-прежнему не вижу ни шофера, ни других сопровождающих. Нигде нет и Стивена, который, по идее, должен был бы ввалиться в ресторан и потребовать, чтобы Колетт отправлялась домой.

Я смотрю на ее обувь. На этот раз на ногах Колетт хрустальные туфли цвета леопардовой шкуры. Они явно сделаны Кристианом Лабутеном, и я решаю, что миссис Бэрд вряд ли ходила по улице пешком и приехала в «Очаг» в вагоне подземки.

– Вы хотите спросить, одна я здесь или с кем-нибудь? – интересуется Колетт.

– Да.

– Одна, больше никого нет.

Колетт произносит эту короткую фразу быстро и с такой радостью в голосе, что я сразу понимаю – передо мной женщина, наслаждающаяся своей свободой и знающая, что в ближайшее время ей ничего не будет за то, что она отправилась в город в одиночестве.

– Надеюсь, вы не возражаете, – говорит Колетт, а затем с некоторой тревогой обводит взглядом ресторанный зал, словно ей вдруг пришла в голову мысль, что я могу быть не рада видеть ее здесь.

Если она хотела побеседовать со мной с глазу на глаз, то она, конечно же, напрасно выбрала для нашей встречи ресторан посреди Ист-Виллидж, да еще в районе полудня, то есть в обеденное время. Если Колетт к тому же не хотела привлекать внимание, то и тут она просчиталась. На нее обратили внимание все посетители до единого. И сейчас, когда она сидит за столом в той части зала, которую обслуживаю я, люди на нее откровенно глазеют.

Нью-Йорк, конечно, такое место, которое можно назвать витриной богатства, успеха и гламура, в нем полно эксцентричных людей и тех, кто одет вычурно и в соответствии с последним писком высокой моды. Но здесь и сейчас все внимание публики приковано именно к Колетт. Никто не ходит в «Очаг» в шерстяном костюме и накидке карамельного цвета и хрустальных туфлях – и не сидит за столиком в одиночестве. Каждая деталь туалета миссис Бэрд буквально кричит о том, что она стоит огромных денег.

Пока Колетт изучает меню, я наливаю ей стакан воды. Она откидывается на спинку стула.

– Что у вас вкусно готовят? – спрашивает она.

– А вы собираетесь есть?

Колетт смеется, прикрыв ладонью рот. Изящные белые пальцы женщины подчеркивают благородную длину ее шеи.

– Ну конечно. – Колетт снова окидывает взглядом ресторанный зал и улыбается, но выражение ее лица все еще остается напряженным. – Это ведь ресторан, разве не так?