Требуется няня

– Мне очень жаль, что вчера все так получилось, – говорит она, и тон у нее при этом очень расстроенный. – Я не хотела, чтобы все закончилось таким образом. – Колетт задумчиво барабанит пальцами по столу, а затем выдает: – Скажите, как я могу вам компенсировать перенесенный стресс? Что я должна сделать, чтобы вы вернулись обратно?

Нотки искренности, звучавшие в голосе Колетт, явно идут на убыль. Слишком уж громко она говорит. Я оглядываюсь, уверенная в том, что Джонатан уже вернулся в свой сектор ресторанного зала. Что же касается других официантов, то все они хлопочут у столиков своих клиентов и либо принимают заказы, либо ставят перед посетителями уже приготовленные блюда. В какой-то момент в зал выйдет Пол, чтобы проверить, все ли в порядке.

– Я приду к вам завтра, – негромко говорю я.

– Вы уверены?

– Да.

Я очень надеюсь, что Колетт, как и я, тоже будет говорить почти шепотом. Однако Колетт явно передумала вести себя тихо. Если еще совсем недавно, когда речь шла о ней, она извинялась, предусмотрительно понизив голос, то теперь, говоря о моих намерениях, она и не думает этого делать.

– Мне необходимо точно знать, что вы вернетесь, – заявляет она. – Скажите же мне, что вы не станете избегать нас с Пэтти и завтра выйдете на работу.

Завтра пятница, после которой меня ожидают два выходных. Что ж, один день я как-нибудь переживу.

– Да, завтра я смогу быть у вас, – говорю я в надежде, что Колетт успокоится и будет ожидать свой салат молча. Но она сверлит меня пристальным взглядом:

– Точно? Завтра вы придете к нам? Даете слово?

Я неловко переступаю с ноги на ногу и говорю:

– Да.

– Очень надеюсь, что я буду видеть вас рядом всю неделю, с понедельника по пятницу включительно, – говорит Колетт, никак не желая менять тему. – Вы согласились работать на нас, Сара. Так что я жду, что вы придете.

Я украдкой смотрю сначала налево, потом направо, пытаясь понять, прислушиваются ли к нашему разговору клиенты за другими столиками.

– Миссис Бэрд. Нам не следует говорить обо всем этом здесь и сейчас.

– Мне нужно, чтобы вы подтвердили, что придете.

– Я работаю здесь, Колетт, – говорю я. – Это мое рабочее место. Тут никто не знает, что я подрабатываю где-то еще. Я моему боссу пока еще ничего не говорила.

Лицо Колетт мгновенно заливает яркий румянец. Она не любит, когда ей отказывают или возражают – тем более такие, как я.

Но она должна понимать, что сейчас не лучшее время и место для нашего с ней разговора и что нельзя приходить туда, где другой человек работает, и устраивать сцены.

Ее, впрочем, неловкость ситуации не останавливает. Видимо, она полагает, что ей достаточно явиться в ресторан, извиниться – и все будет так, как она хочет.

Она смотрит на меня, словно хочет сказать: Вот видите? Я могу действовать самостоятельно. Мне вовсе не нужны для этого Стивен или Паулина.

В этот момент мне впервые приходит в голову, что Колетт на самом деле гораздо умнее, сильнее и самостоятельнее, чем хочет казаться.

Глава 16

Настроение у Колетт то и дело меняется, и причины для этого, как я вижу, могут быть самыми, казалось бы, незначительными. Наконец мы приближаемся к обсуждению темы, которая может вызвать ураган третьей категории по степени опасности.

– Вы разочаровались во мне, не правда ли? – спрашивает Колетт и поднимает кисти рук к лицу, словно собирается закрыть его ладонями. Внутри у меня все холодеет. О нет, только не это. В глазах ее набухают слезы, по щекам вот-вот потекут ручейки влаги.

– Мне так жаль… Я не знаю, что со мной такое…

Колетт, сидя на стуле, склоняется набок, как будто собирается встать из-за стола и уйти. Она сует одну руку в свою огромных размеров сумку ручной работы «Луи Вюиттон», весящую, должно быть, добрых фунтов пятнадцать, и, не глядя, шарит в ней. Я смотрю вниз, надеясь понять, что именно Колетт ищет. Затем миссис Бэрд не без труда взгромождает сумку себе на колени. Она снова соскальзывает вниз, но Колетт опять возвращает ее на колени. Мне хочется помочь ей, но я сдерживаю свой порыв.

Что же, интересно, она все-таки пытается отыскать? Бумажные носовые платки, какие-нибудь таблетки? Спрятанную на дне, под другими вещами, фляжку со спиртным?

Колетт, однако, выуживает из сумки бумажник. Оттуда она извлекает новенькую, хрустящую пятидесятидолларовую банкноту и кладет ее на стол, прошептав себе под нос:

– Это за салат.

Затем она встает, спотыкаясь, отходит от стола и тут же врезается в спинку стула какого-то посетителя, сидящего неподалеку.

Черт.

– Подождите, – не выдерживаю я. – Я вовсе не имела в виду…

Я протягиваю к Колетт руки, словно пытаюсь успокоить ее, но в то же время готовая схватить ее, если это потребуется, и снова озираюсь вокруг, боясь, как бы в ресторанном зале вдруг не появился Пол.