Требуется влюбленное сердце

«Он до сих пор переживает, – поняла Лена, чувствуя, как внутри зашевелилась жалость. – Надо же… Я никогда бы не подумала, что Андрей способен на такие длительные переживания, да еще из-за меня».

– Я тогда, пожалуй, пойду – раз нет больше пожеланий, – произнес Андрей после неловкой паузы.

Лена с облегчением кивнула – ей вдруг показалось, что если Андрей сейчас же не уйдет, неизвестно, что может произойти, а потом она снова будет себя казнить. Да и Никита… вдруг он все-таки решит приехать ночевать и застанет в квартире Паровозникова? Ему не объяснишь про дружбу с бывшим, он точно не поймет и не оценит.

Андрей демонстративно положил связку ключей на тумбочку у зеркала в прихожей и вышел, плотно прикрыв дверь. Лена перевела дыхание и пробормотала:

– Что только в голову-то не полезет…

Опираясь на костыли, она добралась до кровати, легла и задумалась. «Я ничего уже не смогу изменить в деле Полосина. Но почему меня не отпускает мысль о том, что Жильцов не виноват? Потому что он показался мне порядочным человеком? Можно подумать, в моей практике не было случаев, когда вот такие с виду порядочные люди совершали и убийства, и мошенничества. Ревность – очень страшная штука, она все перемешивает в голове человека, все ставит с ног на голову, искажает многие вещи до неузнаваемости. Вряд ли найдется человек, который, узнав об измене, спустил бы все на тормозах. Даже если внешне это выглядит как прощение, внутри-то все равно ураган, который рано или поздно вырывается наружу и сносит все на своем пути. Жильцов мог держать все в себе, но в какой-то момент не справился. И момент этот – письмо с приглашением приехать, отправленное Дарьей Алексею. Любой сорвался бы. Вроде все складно – но почему-то я не могу представить, что это Жильцов убил Полосина. Почему? Не могу объяснить, и факты все против него, а у меня не складывается картинка. У Судаковой сложилась – а у меня нет. И теперь Жильцов пойдет в колонию».

От этих мыслей заболела голова, Лена решила отвлечься на что-то, но никак не могла – ни телевизор с каким-то глупым шоу, ни вынутая из-под подушки книга не отвлекли ее от размышлений о судьбе Виктора Жильцова.

Лене казалось, что она не успела сделать что-то важное, не заметила какую-то деталь, служившую ключом к разгадке. Она привыкла доверять своему чутью, но, разумеется, прокурору не объяснишь этого и не сделаешь аргументом.

– Похоже, мне пора выбросить эту историю из головы, – пробормотала она, переворачиваясь на бок и укрываясь одеялом с головой. – Я ничего не могу изменить…

Телефонный звонок с незнакомого номера раздался через неделю, когда Лена, уже вполне освоившаяся с костылями, пыталась самостоятельно помыть полы при помощи швабры.

– Да, слушаю, – прижав плечом трубку к уху, сказала она и услышала взволнованный, чуть глуховатый женский голос:

– Елена Денисовна? Мне нужно с вами поговорить.

– А вы кто? – голос показался Лене знакомым, но она не могла определить, кому именно он принадлежит.

– Я Дарья Жильцова…

От неожиданности Лена выронила телефон, он ударился о край стола и свалился на пол. Забыв о костылях, она резво нагнулась и случайно оперлась на загипсованную ногу. Взвизгнула от пронзившей ее резкой боли.

– Извините, – выдохнула она в трубку, когда наконец нашарила телефон.

– С вами все в порядке? – спросила Жильцова, и Лена, сморщившись, пробормотала:

– Относительно. О чем вы хотите поговорить, Дарья Юрьевна?

– Я не могу по телефону… вы должны приехать ко мне в клинику в день посещений, это разрешается.

– Погодите, в какую клинику? Вы все еще в кардиологии?

– Нет. Я… словом, я сейчас в клинике неврозов, но со мной все в порядке. Так вы приедете?

– Очень сожалею, но я больна и не выхожу из дома.

– Но это важно для Вити!

– Но ведь суд уже состоялся. Я вам очень сочувствую, Дарья Юрьевна.

– Спасибо… – выдохнула Жильцова и после паузы продолжила: – Но… понимаете, я, кажется, догадываюсь, кто может знать что-то об убийстве Алексея. Нужно непременно поговорить с одним человеком.

– Вы говорили об этом Татьяне Игоревне? Следователю, которая заканчивала дело?

– Нет. Она со мной не связывалась.

– Вот как… Хорошо, я попытаюсь, – подумав, что Андрей мог бы помочь ей добраться до клиники на машине, сказала Лена. – Когда я могла бы к вам приехать?

– День посещений в пятницу… вам нужен адрес клиники?

– Да. – Лену интересовало, где Жильцова раздобыла телефон, ведь в подобных заведениях это было строго запрещено. – Скажите, Дарья Юрьевна, а где вы взяли телефон?

Повисла пауза, потом Жильцова тихо сказала:

– Главный врач – давний друг семьи моей подруги… запутанно, да? Я попросила, и он разрешил сделать один звонок. Это запрещено, но мне очень нужно было поговорить с вами. Я спать не могу… как представлю, что Витя там, в заключении… он не виноват, я знаю, что он не виноват! – почти выкрикнула она, и Лена поспешила успокоить женщину:

– Я поняла, Дарья Юрьевна, не нужно нервничать. Я обязательно приеду в пятницу. Диктуйте адрес.