Тремпиада

Перегруженная, запотевшая за ночь машина, трудно петляет по каменистым окрестностям Цфата. Волшебная ночь полнолуния незаметно перетекла в не менее странное утро кануна Песаха, отмеченного тем, что взошедшее над горою Мерон солнце скорее напоминало тусклую луну, а ночная гостья, зависшая над горизонтом, всё еще сияла так, словно бы и впрямь превратилась в солнце.

Мистический туман окутал гору, и только отдельные вспышки кристаллической породы прорывались сквозь дымку, словно редкие всплески сознания.

— Ты посмотри туда! — указывает куда–то в сторону Танка, и ее смех над жадностью, обуявшей друзей, собирающих камни, только раззадоривал Тоя.

— Тормози! — настаивал он, и вываливался из машины, чтобы снова забраться в нее с увесистым куском расколотого «яблока», на срезе которого застывшим взрывом торчат в разные стороны кристаллы кварца.

— Это последний, — обещает Той, но едва в глаза бьет новая вспышка отраженного кристаллами света, он снова просит притормозить, и очередное «яблоко», весом в несколько килограмм, исчезает в ненасытном чреве багажника.

— Зачем тебе столько камней? — спрашивает Танка.

— На память, — говорит он. — Молчаливая память об этой ночи.

— На память и одного довольно.

— Ну да, Таночка, — отзывается Лика, — это ты только говоришь так, а приедем — все камни себе и заберешь. А оставшиеся мы у себя в саду разбросаем.

— Ну, все я, конечно, не заберу, — смеется Танка. А самые лучшие камни, без сомнения, оставлю себе на память. Ночь и впрямь была волшебная!..

Трудно с ней не согласиться. Ночь выдалась странной и удивительной. И даже как–то страшно теперь представить, что такую ночь можно было запросто проспать. А ведь всё складывалось именно так.

…Лика выставила будильник на полночь и улеглась спать, чтобы ночью с Танкой поехать куда–нибудь медитировать. Будильник не сработал, и Лика проснулась сама, когда стрелки часов показывали почти час ночи.

— Все! — отчаянно воскликнула она, глядя на кем–то подброшенную под дверь веточку белой сирени. — Ничего уже не будет.

— Чего не будет? — пытался понять Той, но Лика не могла ничего объяснить, и оттого становилась еще печальней.

— Бог с ней, с этой поездкой в Цфат! — пытался урезонить жену Той. — Мы и в саду своем посидеть можем. Луна везде одна.

Но тут шумно подъехала машина, за рулем которой сидела молодая женщина в газовой накидке.

— Танка! — вырвался радостный вопль Лики. — Приехала… Но ведь уже поздно. Мы опоздали…