Трещина во времени

— Но это единственный в мире маленький мальчик, чья нервная система достаточно развита для таких опытов! Если ты попытаешься связаться со мной, твои нервные клетки взорвутся от перегрузки.

— А у Чарльза нет?

— Надеюсь.

— Но все равно не уверены?

— Я никогда ни в чем не уверен.

— Значит, не стоит и пытаться.

— Полагаю, ты должна уважать его право принимать решения самостоятельно.

Но Мэг с привычным упрямством, которое так часто приносило ей новые неприятности, продолжала докапываться до сути:

— Вы хотите сказать, что ни я, ни Кельвин не в состоянии постичь, кто вы такой?

— Вовсе нет! Я этого и не утверждал! Просто вы не постигнете этого таким образом, как я бы хотел — не то чтобы мне вообще этого хотелось. Ага, вот и вы! — откуда-то из тени четверо мужчин в черных смокингах вынесли на свет стол. Он был застелен белой скатертью, как обычно накрывают сервировочные столы для обслуживания номеров в отелях. Из металлической посудины на этом столе поднимался ароматный пар: пахло и правда жареной индейкой.

Мэг снова поразило ощущение какой-то фальши при виде смены обстановки. Да, на этом Камазоце дела явно шли не лучшим образом.

И снова голос в ее мозгу взорвался холодным смехом.

— Конечно, это не настоящий запах! Но разве хуже настоящего?

— А я вообще его не чувствую, — сказал Чарльз Уоллес.

— Знаю, молодой человек, и теперь ты представляешь, чего лишился. Вся наша еда покажется тебе не вкуснее песка. Но я бы предложил тебе пересилить себя. Будет мало проку, если твои решения будет диктовать чувство голода.

Тем временем стол оказался прямо перед детьми, и служители в черном наполнили их тарелки политой соусом индейкой с гарниром из картофельного пюре с молодым горошком и кубиками янтарного масла, на глазах расплывающегося от тепла. Соус поражал своим сложным букетом: здесь чувствовался вкус оливок и чеснока, и розмарина, и…

Мэг ничего не могла с собой поделать: рот наполнился слюной, а в животе громко забурчало.

— Господи… — вырвалось у Кельвина.

Напоследок поставив перед столом стулья, четверка служителей снова скрылась в тени.

Чарльз Уоллес с силой вырвал руки у Мэг и Кельвина и плюхнулся на ближний стул.

— Налетай! — предложил он. — Уж если оно отравлено, тут ничего не поделаешь. Но я не думаю, что там есть яд.

Кельвин присоединился к нему. Мэг все еще стояла, не зная, на что решиться.

Кельвин откусил первый кусок. Старательно разжевал. Проглотил. И посмотрел на Мэг:

— Если даже она синтетическая, ничего более похожего на настоящее я никогда не пробовал.

Чарльз Уоллес тоже сунул кусок индейки в рот, но скривился от отвращения и выплюнул.

— Это нечестно! — закричал он на человека в кресле.

— Не сдавайся, малыш! — и снова зазвучал холодный и неприятный смех. — Кушай!

Мэг с расстроенным вздохом все-таки присела к столу.

— Я все еще считаю, что нам не следует пробовать эту дрянь, но раз уж вы так решили, я с вами, — и она попробовала то, что лежало у нее на тарелке. — Здесь все в порядке. Попробуй мое, Чарльз, — и она протянула брату кусок индейки на вилке.

Чарльз Уоллес попробовал, и снова его перекосило, но на этот раз он умудрился все же проглотить еду.

— Это тоже как песок, — пожаловался он и спросил у человека в кресле: — Почему так?

— Ты сам превосходно знаешь, почему. Ты наглухо закрыл для меня свой разум. А остальные двое так не могут. И я могу пробраться к ним сквозь маленькую щелочку. Не полностью, конечно, но достаточно для того, чтобы накормить жареной индейкой. Теперь ты и сам видишь, что я не более чем добрый старый весельчак.

— Ха! — только и ответил Чарльз Уоллес.

Человек поднял уголки губ, изображая улыбку, и ничего более жуткого Мэг не видела за всю свою жизнь.

— Почему ты не доверяешь мне, Чарльз? Почему ты не доверишься хотя бы настолько, чтобы войти и понять, что я такое? Я — полный покой и мир для всех. Я — освобождение от любой ответственности и вины. Придя ко мне, ты примешь последнее трудное решение в своей жизни!

— А я смогу выйти, если все же войду? — подозрительно спросил Чарльз Уоллес.

— Безусловно, если сам захочешь. Но я не думаю, что тебе этого захочется.

— Если я войду — не для того, чтобы остаться, а только чтобы узнать, что вы такое, вы скажете нам, где наш папа?

— Да. Даю тебе слово. А я никогда не бросаю слов на ветер.

— А можно мне посовещаться с Мэг и Кельвином втроем, чтобы вы нас не слышали?

— Нет.

— Ну как знаете, — Чарльз Уоллес пожал плечами и обратился к Мэг и Кельвину. — Поймите, мне обязательно нужно узнать, что он из себя представляет на самом деле! И вы сами это знаете. Я постараюсь вернуться. Я буду держать часть мозга закрытой от него. Но на этот раз ты не должна меня останавливать, Мэг.

— Чарльз Уоллес, у тебя ничего не получится! Он намного сильнее тебя! И ты тоже это знаешь!

— Я все равно должен попытаться.

— Но ведь миссис Что-такое предупреждала!