Трещины и гвозди

Адри невольно отшатывается от его слов, от этой сцены, зная, что сказала бы то же самое. Но то, как это говорит он, ей не нравится. Не нравится сила, которая сосредоточена в руках, в пальцах, которые крепче сжимают кофту Чарли и грубо встряхивают его за грудки. Эта сила неуправляема. Когда Чарли дергается, Мартин разворачивается к ней лицом, позволяя разглядеть, как черная муть в его глазах мешается с этой силой, превращаясь во что-то страшное.

Но у Чарли другое мнение на этот счет. Он ухмыляется, хоть уже и не так широко:

– Боишься, остальные узнают, что замарался? – он с вызовом глядит Лайлу в глаза. – А я-то думал, чего ты такой дерганый? Пропускаешь тренировки. Решил было проверить, подумал, что мой друг влип в плохую историю, долги, например, а у него…

Мартин лишь сильнее встряхивает его.

– Лучше заткнись, иначе пожалеешь.

– Ха, – Чарли беззвучно выдыхает, и смешок выходит лающим. – Замарался ты, а страдать мне? Пацанам понравится новость. А твоему папаше, а?

В следующую секунду Мартин Лайл впечатывает лицо Чарли в капот его же машины.

Адрия вздрагивает.

Чарли дергается, пытаясь оторвать голову от нагретого капота, но Мартин только сильнее вжимает парня в железо, склоняясь над ним:

– Если расскажешь кому-то, – рычит он, – я тебя урою.

Адри замирает на этих словах, эхом зазвеневших в голове в угрожающей тональности. Она верит этим словам. Плевать, верит ли им Чарли, достаточно ли он отбитый, чтобы не услышать в них правду, но Адрия верит. И жуткое, дурное осознание накатывает на нее черной волной, подмывая почву под ногами. Она совсем забыла, с кем имеет дело. Мартин Лайл не просто имеет двойное дно. Дно отвратительное, поганое, гнилое, которое скрывает за сияющими шутками и мрачной отрешенностью.

Кто он – этот человек? Что он готов сделать, чтобы не ударить в грязь лицом?

Мартин говорит что-то еще, склонившись к Чарли почти вплотную, но Адрия больше не хочет слышать. Ни слышать, ни видеть, как, оторвав Чарли от капота, Мартин ударяет приятеля по лицу. А потом снова и снова.

Адрия отступает в темноту шаг за шагом и разворачивается.

Даже если Чарли заслуживает это, этого не заслуживает Адрия.

Она набирает темп, пока не переходит на бег. Выбегая на пустынную дорогу, все, чего хочет Адрия, – оказаться подальше от этого места, от этих людей и общественного мнения, которое в очередной раз уничтожит ее, стоит лишь вдохнуть глубже.

Глава 18

На следующий день Адрия не собирается в школу. Долгий час она уговаривает себя встать с постели, но все попытки оказываются тщетными, и Адри только безвольно растягивается на простыни, смятой от беспокойного сна. Ей снится немигающий зеленый крест аптеки, темная парковка и издевательский оскал Чарли, выглядывающий из этой темноты. Снятся последствия ее порочной, пагубной связи с Мартином Лайлом.

Проснувшись, Адрия зарывается в подушки, не позволяя себе думать и возвращаться в реальность, ведь реальность черной сажей мажет все мысли, окутывает Роудс невыносимой тревогой и беспокойством. Но реальность все же пробивается к ней сама – даже сквозь плотный слой отстраненности она настигает Адрию, когда Аманда, сопровождаемая звучным скрипом половиц, поднимается на чердак.

– Что случилось? – обеспокоенно звенит голос тети. – Звонили из школы, сказали, ты не пришла. Уже десятый час, я думала, ты давно на уроках.

– Проспала, – вынужденно и совсем не правдоподобно врет Адрия, утыкаясь лицом в подушку.

– Ты в порядке?

Адрия не отвечает, только нервно вздрагивает плечами, но все же поднимается с кровати, пряча взгляд. Монотонная серость разливается за окном, расползаясь по небу пасмурными тучами. «Не в порядке», – вкладывает в свое немое сожаление Адрия, но продолжает упорно молчать.

– Эй, крошка, – Аманда хмурится.

Адрия понимает, что избавиться от обеспокоенного внимания тети будет сложно, да и оставаться в кровати вместе с мыслями о ночном кошмаре и дальше – невыносимо. Поэтому она, набравшись сил, оборачивается к Аманде с непринужденным, пусть и вымученным видом:

– Я уже собираюсь, – Адрия подхватывает с полок первую попавшуюся кофту. – Не парься. Успею на оставшиеся уроки.

Аманда, судя по лицу, остается не особо удовлетворенной ответом. Она хмурится сильнее:

– Ты какая-то странная, – без ложной мягкости заявляет она прямо, но все же оставляет племянницу. – Приготовлю завтрак. Я вчера купила твои любимые хлопья.

– Не стоит, – бурчит Адрия из глубины платяного шкафа, пытаясь отыскать джинсы. – Я не голодна.

Забота тети в этот раз не отзывается внутри ничем, кроме раздражения, и вслед за этим раздражением Адрию нагоняет стыд. Она поскорее покидает дом, стараясь не смотреть Аманде в глаза, но затем, пытаясь избавиться от своих мыслей, остатков ночного кошмара и собственной странности, Адрия пропускает еще один урок, сорок минут бродя по Рочестеру. Усилием воли она все же заставляет себя пойти на следующие занятия. В конце концов, ни Мартин, ни Чарли не должны стать причиной ее постыдного вызова к директору. Не в этот раз.