Третье рождение Феникса

В коридоре по обеим сторонам располагались недавно установленные двери из некрашеного дерева. Пол был усыпан стружками. Тарас миновал несколько дверей и остановился, прислушиваясь. Он готов был поклясться, что за одной из них звучала то ли флейта, то ли лютня… или мелодия родилась в его воображении? Сердце вздрогнуло и бешено застучало, отдавая в виски пульсирующими ударами, дыхание сбилось.

Тарас провел по лицу дрожащей рукой… Что это с ним? Подобная дурнота иногда накатывала во время изнурительных тренировок перед соревнованиями, но он давно забыл, как это бывает. Лоб покрылся испариной, ноги стали ватными. Где-то за какой-то дверью спасительно журчала вода…

Ничего не видя перед собой, господин Михалин кинулся на это журчание. Он опомнился, очутившись в недавно побеленной просторной комнате с грязными полами. Через большие окна видно было, как косо хлещет дождь. Какая-то женщина в рабочем халате, в низко повязанном платке, присоединив к крану над умывальником шланг, набирала в ведро воду; рядом стояла прислоненная к стене швабра. По всей видимости, женщина собиралась заняться мытьем полов. Это журчание воды из шланга и привлекло сюда Тараса.

Каждая мельчайшая деталь сей незатейливой сценки намертво врезалась в его память. Она словно укрупнилась, четко выделяя все подробности, все штрихи. Шум дождя и журчание воды слились в один невообразимый звук…

- Вам плохо? - спросила женщина, плавно, замедленно поднимая голову от ведра и переводя взгляд на незнакомого мужчину.

Вернее, все происходило обыкновенно и только казалось господину Михалину туманным, зыбким. Как зыбок был пол под его ногами…

Каким-то чудом он удержался, не упал. Женщина подошла ближе. Она стояла так близко, что Тарас мог видеть пятна от краски и побелки на ее мятом халате.

- Вы кто?

Женщина ничего не ответила, и Михалин не сразу догадался почему. Он только думал, что говорит, а на самом деле едва шевелил губами.

- Вы кто? - хрипло повторил он.

Женщина слегка наклонилась в его сторону.

- Что? - спросила она.

Мелодия флейты или лютни снова зазвучала в ушах Тараса. Он оглянулся в поисках ее источника. Ни радио, ни телевизора, никакого другого устройства, воспроизводящего музыку, в комнате не было.

«Вы слышите?» - хотел сказать господин Михалин, но промолчал. Еще примет его за ненормального! Туман в его сознании начал рассеиваться, и он приободрился. Вместе с туманом затихала и мелодия.

Женщина убедилась, что с ним все в порядке, и вернулась к своему ведру. Тарас продолжал стоять и смотреть. Она закрыла кран, сняла шланг… взялась за швабру… Шаркающие звуки мокрой тряпки по полу отрезвили Михалина. Он сделал шаг назад, потом еще один, еще… пятился задом до самой двери. Женщина, не поднимая головы и не проявляя к нему никакого интереса, мыла пол. Ширк-ширк… плюх… ширк…

Тарас вышел в коридор, плотно прикрыл за собой дверь и перевел дух. Что это на него нашло? Краски нанюхался? Он постоял немного, приходя в себя.

- Господин Михалин! - позвал его кто-то из глубины коридора.

Только сейчас Тарас заметил, что в кармане звонит мобильный телефон. Непослушной рукой он достал его, ответил.

- Куда ты делся? - возмущенно спросил Феликс. - Мы все тебя ищем. Я пятый раз звоню. Почему не берешь трубу?

Михалин хотел все объяснить, но понял, как это будет глупо выглядеть. Ну, что он скажет?

- Извини, Феликс, - невнятно произнес он. - Я тут кучу недоделок обнаружил… расстроился.

- Еще чего! Недоделки устраним!

Бригадир отделочников в замызганной спецовке шел по коридору навстречу Тарасу, улыбался.

- Вот вы где? А господин Мартов целый переполох устроил. Куда, мол, вы пропали? Вот, меня за вами послал.

Все последующее Тарас проделывал как во сне - ходил, смотрел, трогал, спорил, поддакивал… соглашался, негодовал. Обсудили, какой материал пойдет на сауну, чем облицовывать стены бассейна.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - встревоженно спрашивал Феликс. - Бледный какой-то стал. У тебя аллергия на стройматериалы?

- Может быть, - отмахнулся от него Михалин.

Он хотел одного - чтобы его оставили в покое. Все! По дороге в офис Феликс заставил его приоткрыть окно; в салон машины полетели дождевые струи.

- Кондиционер - это не то, - глубокомысленно заметил Феликс. - Дышать надо живым воздухом.

С того дня Тарас Михалин потерял покой. Он не мог разобраться, в чем дело, почему стоит ему закрыть глаза, как в ушах возникает мелодия не то лютни, не то флейты, которую перекрывает хлюпанье, шарканье мокрой тряпки по полу… голые окна, по которым лупит дождь, гулкая пустота комнаты…

Дурнота больше не повторялась, но зато Тарас поймал себя на том, что неотступно думает о той некрашеной двери, о комнате, о женщине, моющей пол… и придумывает предлог снова поехать туда. Зачем?

- Феликс, - через три дня сказал он Мартову за ужином. - Поедем в Химки, посмотрим, как продвигается ремонт.

- Рано еще, - не согласился тот. - Через недельку наведаемся.

Господин Михалин начал считать дни. Им овладело нетерпение, сродни помешательству.