Третьи дворы

Андре тоже жил на Манхэттене, только немного дальше от центрального парка и отеля, в Восточном Мидтауне.

Типичный элитный дом Нью-Йорка – каким его себе представляет большинство людей – со стеклянным лифтом и холлом, похожим на концертный зал.

Андре жил на 23 этаже.

– Интересно, у вас отключают лифт? – вслух подумал Иван, осматриваясь по сторонам. Андре пожал плечами.

– Этот район достаточно часто страдает из-за наводнений, электростанции перестают подавать сюда электричество – и лифты действительно отключают. У нас есть лестницы. С парой остановок для отдыха вполне можно добраться и до моего этажа. Ноги, конечно, потом болят, как после хорошего забега на длинную дистанцию… но в этом тоже есть плюс – можно не ходить в спортзал.

Парень открыл дверь и впустил Ивана в квартиру. Конечно, это была не конура Ивана в третьем дворе – здесь была красивая современная мебель, свежая отделка стен, потолка и пола, но шикарной эта квартира все же не была. Иван бы даже назвал ее скромной. В коттедже у Муры и Вадика был похожий ремонт и похожая мебель… что ж, можно сделать вывод: звезда с мировым именем не преследует цель окружить себя роскошью и статусными предметами.

В гостиной окна были французскими – от пола до потолка, и из них открывался потрясающий вид на ночной Нью-Йорк. У Ивана даже дух захватило от открывающейся перед ним панорамы. Это было так похоже на его мечты и представления об Америке – все эти ниточки проспектов, сияющие огнями небоскребы, ровные авеню, пересекающие их улицы…

Иван стоял у окна и не мог оторваться от зрелища. Он как будто оцепенел. Андре чем-то загремел в соседней комнате, и Иван проснулся.

– Тебе помочь? – крикнул он в сторону источника звука, и Андре тут же отозвался:

– Я просто уронил чемодан, пытаясь пролезть к шкафу. У меня жуткий бардак, прости. Сейчас я переоденусь и приду. Можешь пока вскипятить воду для кофе. Чайник на стойке.

Иван обернулся и поискал глазами чайник. Он действительно стоял на барной стойке, отделяющей гостиную от кухонного пространства.

– Нашел? – Андре появился в дверях, в рваных на коленках узких джинсах и широченной растянутой футболке, спадающей с одного плеча. Вещи казались случайными, но именно какими-то нарочито «случайными», будто он вот-вот выйдет на подиум. Макияжа на нем сейчас не было, волосы от переодеваний растрепались, и он, казалось, стремился подчеркнуть всей этой небрежностью: я мужчина.

Иван про себя усмехнулся этим попыткам и устроился на высоком стуле рядом с чайником.

– Ты голоден? Можно заказать что-нибудь из ресторанчика внизу, они очень быстро все приносят…

– Если ты хочешь, закажи. А я выпью только кофе.

– Да я вообще-то тоже… я просто думал, что такие мужчины, как ты, должны часто быть голодными, много есть, и вообще…

– Боже мой, откуда такое мнение о мужчинах?

– Ну, я же все-таки не одного мужчину перед собой видел… сталкивался, так сказать, непосредственно.

Иван смутился. Ему почему-то было неприятно говорить про каких-то там мужчин Андре, словно бы Андре был его личной собственностью и не должен был ему изменять. Даже до их встречи.

– Корицы добавить? – Андре, как ни в чем ни бывало, достал турку, насыпал в нее кофе и залил воду из чайника.

– Нет. Не думал, что ты варишь кофе в турке…

– Вооот там стоят все эти чудеса техники – кофемашины, кофеварки, кофемолки и прочее богатство. Но когда я варю кофе для себя, я люблю делать это руками. Говорят, что чай и кофе напитываются энергетикой варящего. И если человек делает кофе или чай с удовольствием, с хорошими мыслями или с легкой душой, то кофе получается вкусный. Еще говорят, что у плохих, злых и нервных людей никогда не получается вкусного кофе. А у кофемашины никакой энергетики… неинтересно.

Андре, разглагольствуя, стоял у плиты свободно, но все равно как-то прямо и стройно. Он не опирался на какую-то одну ногу, не опускал одно плечо ниже другого, не сутулил спину – он стоял совершенно ровно, помешивая в турке кофе.

– Я тоже люблю варить кофе руками, – поделился Иван, – и хотя давно приобрел себе по случаю кофеварку, там получается совсем невкусно. А еще… ни одна из моих бывших пассий не умела варить вкусный кофе.

Андре хмыкнул, не поворачиваясь.

– Да, я тоже пока еще не имел чести выпить с утра вкусно сваренный кофе. Сваренный руками, я имею в виду. Как правило, я получал кофе из машины. Ну вот… сейчас будет готово. Будь добр, открой шкафчик слева от тебя, там орехи… я заметил, тебе понравился вид из окна. Если хочешь, мы можем устроиться с кофе прямо на полу – там специально для этого я положил мохнатый ковер и подушки. Люблю там сидеть.

Иван с готовностью согласился, и они, держа в руках чашки и блюдца, уселись у окна. Андре приглушил свет, и неяркие блики от ночного Нью-Йорка заполнили комнату.

– Красиво, – тихо произнес Иван, опершись спиной о стоящий позади диван. Андре по-турецки сидел неподалеку, глядя в окно и прихлебывая кофе.

– Ты варишь очень вкусный кофе, – через пару минут снова нарушил тишину Иван, и Андре усмехнулся: