Третья

Шепот с насмешливым одобрением, а мне ‒ без слов, через касания: «Расслабься, он умелый парень». Этот парень уже проложил себе путь до самого конца, вжался в меня, нагло повернул мое лицо, нависнув сверху, укрыл таким поцелуем, что расплавилась бы и резина.

Во мне продолжало гореть старое и ненужное, его сносило лавиной ощущений. Когда тебя держит за шею и насаживает на себя задом один, а член второго гладится то об живот, то поглаживает головкой клитор, забываешь, что ты когда-то был против. Против чего ‒ против нирваны?

Коэн дразнил, даже не пытался входить; раньше я боялась их двоих вместе, боялась боли, слишком большой растянутости, а теперь отчетливо поняла, что ничего этого нет. Все для меня «как раз», и накал возрастает по взлетной кривой.

‒ Иди сюда…

Арнау нагл. Он развернул меня лицом к себе и вошел одним движением в лоно, заставив застонать. Слишком хорошо, невозможно хорошо. А его руки легли мне на ягодицы, растянули их, пытаясь приоткрыть вход…

‒ Тебе ведь нравится этот парень, который сзади тебя, так? – жаркий тихий голос Эйса.

‒ Да… ‒ выдохнула я.

‒ Очень нравится?

Он забавлялся, дразнил, издевался. Я понимала, что могу сказать «стоп», и слово сработает. Они затормозят, ни один из них не будет давить, но вся правда заключалась в том, что я хотела это себе позволить. Сейчас. Это было мое желание и мой выбор. Они подготовили меня настолько, настолько зарядили электричеством, что отказывать себе я уже не могла. Наверное, я давно этого хотела, с самого начала.

‒ Очень.

Чужие пальцы приоткрыли меня еще.

‒ Значит ты позволишь ему сделать это.

Наглый Эйс. Эйс, которому не можешь перечить, даже если это твое, а не его решение. «Хочу, чтобы ты это сделала. Для меня» ‒ он опять вел эту игру, он всегда ее вел.

Позволю ли я Коэну? Да… Все, что угодно.

Когда он начал вжимать меня в себя, прижавшись вплотную, я поняла, что в этой спальне перегорит проводка. Триста по Цельсию. Никогда не думала, что буду насаживаться задом в тот момент, когда меня трахают спереди. Не знала, что это так чувствительно, что я буду дрожать, что воспламенюсь, как бомба, у которой подожгли все фитили разом. И нет, не больно, но правильно ‒ наконец правильно. Один член ‒ в лоне, второй ‒ уже наполовину в попке. Никаких резких движений, но с каждым разом все глубже, все дальше. И никогда я не видела такого удовлетворения на дне зрачков Эйса, такого всепоглощающего наслаждения. «Да … Как же ты мне нравишься – без болтов, без тормозов». Поцелуй в губы уже жестче, Арнау переставал себя контролировать, из него полилась голая без примесей страсть, глаза заволокло той самой сексуальной похотью, когда мужчину уже не остановить, когда ты не хочешь его останавливать.

И вот они оба до конца внутри. Поросль Коэна вжата в мои ягодицы, теперь уже его рука обхватила мой подбородок. И опять хлестанула очень плотная мужская энергия – та самая, когда сложно удержать внутри зверя. Арнау целует в губы…

Это был момент полета. Когда ты понял, что все размеры оказались правильными, когда иллюзии о болезненности разбились, сменившись на ощущение, что ты вошел в порочный рай. А кто вошел в рай, тот из него не выходит. И не они задвигались во мне первыми ‒ это я задвигалась на них, ощущая полную свободу и разнузданность внутри. Более никаких тормозов, никогда-никогда. Когда тебя трахают оба – это восхитительно. Теперь от удовольствия очень шумно втягивал и выпускал воздух Коэн. Пока Арнау оставался стабильным в своих толчках, Гэл вынимал себя наружу и погружал опять. Иногда по чуть-чуть, иногда чуть глубже. И я ощутила то, чего не ощущала никогда – моя попка скучает по нему, пустая, она ждет этого заполнения. Без него – не тот процесс. Мне нужны они оба, нужны с двух сторон, с ними все заполнение цельное – пусть оно будет, хоть как – сверху или снизу. Мне нужен этот жар тел, мне нужны их четыре руки, я нужна сама себе «такая».