Третья дорога

Шесть месяцев Ванда Колодзей готовила книгу. Это должна быть книга-путешествие, все дороги обязательно приведут в Старый замок, где вместо крыши и стен будет Солнце и Луна. А когда дух взлетит над пространством, то исчезнет и Солнце, и Луна, и сердце станет свободным. «Я назову книгу «Свобода Сердца» и переверну ей весь мир», - решила для себя Ванда.

Мир понял, что Вир не Бог. Ни один Бог не станет воплощать свой образ на кресте. Отправить на крест своего двойника, своего «сына» - это реально, так было и будет, но распять самого себя? Нет, такого не желал и не мог желать Бог! Значит, Вир не-Бог! Вир никогда не был Богом! Вся история Мира до сна восстановилась в памяти. Боги вспомнили жизнь до сна! Это было впервые со времен существования Пустоты, но это было! Боги вспомнили о быстром вращении Золотой Сферы, о своих «окаменевших» горах, о воплощении Вира.

Совет экстренно собрался в Долине, чтобы принять важное решение: объявить новую эпоху Эпохой Преодоления и воплотить в Мире людей новое учение, отражающее великий подвиг спасения Богов. По случаю восстановления справедливости всем Богам необходимо спуститься с Твердынь в Долину и провозгласить Вира Великой Пустотой с правом создания своих Богов в этом Мире.

Вир сидел на Кристалле и ни о чем не подозревал. Он думал о том, что увидел в Книге. В Мире Воплощений, будучи Вандой Колодзей, он слышал плач ребенка и видел себя на костре, но крест… на кресте была не Ванда, а Вир. «Я не творил это! Или я не знаю, как происходит настоящее творение!? Я чувствую, что Вир где-то рядом…»

Мысли прервало появление Глории. Ее приход сегодня был торжественным и, как Виру показалось, важным, важным для обоих.

- Мир ликует. Боги перешли барьер памяти. Как человеку это удалось? – не скрывая гордости и любопытства, спросила Глория.

- Это мог сделать только настоящий Вир! Огонь поднимался вверх из Мира Воплощений сюда, в Мир Богов. Думаю, что Вир там, вместо меня. Мы поменялись телами!

- Невероятно! Ты уверен?

- Не знаю. Спроси у Гостека.

- Канал закрыт. Сердце Гостека сейчас полно боли, а не любви. Он оплакивает потерю тебя.

- Тогда как узнать?

- Если Вир там, он проявит себя, надо только подождать.

- Глория, я хотел спросить, как долго мне суждено здесь быть, ведь я человек, смертный?

- Ты можешь остаться навсегда, если уберешь из сознания жизнь и смерть.

- А Боги могут уйти?

- Могут.

- А что тогда будет с Миром?

- Пустота населит его новыми Богами, а новые Боги сотворят новых двойников. Вот тебя, Вир, хотят назвать Пустотой для того, чтобы гармонию Мира можно было восстановить мгновенно, не дожидаясь ухода всех Богов.

- А они знают, кто я?

- Нет. Они знают только то, что ты не Бог, а человек ты или кто-то другой, им все равно. Вир, я пришла за тобой. Совет Воплощений и весь Мир желают видеть тебя.

- Идем, Глория, с тобой мне ничего не страшно…

- Вир в Мире Воплощений! Помоги мне вернуть его! – Глория не пришла, влетела в пространство архива.

- Доказательства?

- Крест и костер! Их воплощал не двойник.

- Весомо! Спроси у Гостека.

- Ванды нет с ним рядом.

- Тогда спровоцируй Вира на действие. Вспоминай, чего он больше всего желал? Думай, Глория, думай!

- Радуга… Он желал сотворить радугу!

- Так помоги ему! – сказал Иларий и закрыл книгу Летописи Мира.

Для Ванды наступил рай, ее рай. Электронный вариант книги уже существует. В раю надо сделать выбор: идти ли дальше?

Марек решил заработать денег на продаже старых немецких авто в Россию. После удачной сделки он уехал на два месяца в Германию и устроился на работу в автомастерскую, пообещав Ванде, что заработает и на книгу, и на грандиозный праздник в честь великого поэта, и на поездку в Прагу. Ванда во второй раз не приняла затею Марека серьезно.

Дни шли. За весной пришло лето. Приняв экзамены у студентов, Ванда попала на работе в «штиль». Настало время подумать, настало время сделать следующий шаг. В Огненной пустыне она была одна, в Мире Воплощений она была одна. И в Пустыне, и в Мире Ванда проверяла себя на желания. В руки ей попалась книга Гете «Фауст». Художница «проглотила» ее как никогда быстро и сделала вывод: для нее наступило время Фауста – пойдет ли она дальше или произнесет:

- Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

Фауст все же эти слова произнес, Ванда – нет, и вряд ли согласится произнести. Колодзей знала, что книга ничего не изменит в ее внешней жизни, что книга не нужна этому Миру, книга нужна только ей, ей одной, что она (книга) лишь шаг к «распятию», очередной шаг.

Ванда не могла уснуть: в душе жила гроза. «Как тогда, в момент перехода… - художница вспомнила свои ощущения, когда была Виром, не-Богом в Мире Богов. – Как давно это было, в прежней жизни, словно и не было. Какие разные возможности, и какой разный результат!»

Гроза бушевала всю ночь. Не осталось ни одного уголка души, куда б ни ударили стрелы разума, они беспощадно разили человеческое сердце, пока оно не загорелось и не сгорело дотла. Последняя молния была такой огромной, что озарила всю душу, и Ванда увидела в ее свете, что сердца больше нет.