Третья дверь. Секретный код успеха Билла Гейтса, Уоррена Баффетта, Стива Возняка, Леди Гаги и других богатейших людей мира

Ладно, на спецназ морской пехоты эти парни походили намного меньше, чем на персонажей фильма «Тупой и еще тупее», но зато это были мои парни.

К нам обернулся мужчина, стоявший впереди.

– А вы-то давно акционерами стали?

Никто из нас не был акционером, так что я не знал, что ему ответить. К счастью, на выручку пришел Коруин. Он оторвался от тротуара, подтянул сползшие штаны и, подняв в воздух палец, сообщил:

– Вообще-то, сэр, мы лично приглашены помощником мистера Баффетта.

Я с трудом удержался от улыбки. Хоть Коруин был и прав, но 99 % всей истории он опустил.

ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ ПОЯВЛЯЕТСЯ ТОЛЬКО ПРИ ВЗГЛЯДЕ В ПРОШЛОЕ. А КОГДА ТЫ В ПРОЦЕССЕ, ТЫ ЕГО И НЕ ПОЧУВСТВУЕШЬ.

За несколько месяцев до этого помощник Баффетта предложила мне пропуск на годовое собрание акционеров Berkshire Hathaway. Ей, наверное, было неудобно за все предыдущие отказы. Так или иначе, это было очень любезно с ее стороны. В мире Баффетта пропуска на годовое собрание акционеров – все равно что билеты на Супербоул. Их получают только акционеры и журналисты. В тот момент я не видел никакого смысла просто сидеть в толпе, но после разговора с Дином Кейменом перезвонил и спросил, в силе ли предложение.

– Конечно, Алекс. Буду рада прислать вам пропуск.

– Спасибо! А, кстати, можно мне еще несколько?

– Разумеется. Сколько вам нужно?

– Ну… если шесть?

– Думаю, что проблем не будет.

– Огромное спасибо. И так, на всякий случай, ведь мистеру Баффетту можно будет задать вопросы из зала, да?

– Алекс, Алекс… я понимаю, о чем вы. Да, некоторые из присутствующих смогут задать Уоррену вопросы, но такую возможность получают всего 30–40 человек из 30 тысяч в зале. Это лотерея. Так что при всем уважении к вашему оптимизму, я бы на это не рассчитывала.

Ну, я-то король оптимистов.

Из головы очереди послышался приветственный рев: двери спорткомплекса открылись. Тысячи людей, распихивая друг друга, рванулись вперед. Это было похоже на испанский прогон быков, только бежали люди по большей части одетые в деловые костюмы и с ежедневниками в руках.

Мы с друзьями пробивались через толпу. Андре спрыгнул вниз через пролет лестницы, Коруин проехался по перилам, Кевин пробежался поверх кресел в зрительном зале, и в итоге мы отхватили шесть мест неподалеку от сцены.

Это был спорткомплекс огромных размеров. Обернувшись, я увидел места на самой галерке, как минимум на высоте шести-этажного дома, и не смог удержаться от мысли, что и на них будут сидеть желающие задать вопросы Баффетту. Прямо передо мной была гигантская сцена с темным занавесом и тремя большими экранами. Посреди сцены стоял столик и всего два кресла, которые вот-вот должны были занять Баффетт и его вице-президент Чарли Мангер.

Я был полон надежд, но какой-либо план у меня отсутствовал. Я решил, что, когда наступит момент, мы с друзьями что-нибудь придумаем. Вот уж чему участие в «Цене удачи» меня точно научило, так это тому, что способ всегда найдется.

И теперь времени на раскачку не оставалось.

Я заметил вывеску с надписью «Сектор 1». Перед ней выстроилась очередь.

– Райан, пойдем со мной! – крикнул я.

У сектора 1 девушка раздавала золотые бумажки, которые присутствующие бросали в большую бочку. Слева от бочки стояла стойка с микрофоном. Мы с Райаном встали в очередь. Когда мы дошли до девушки, она предложила нам два лотерейных билетика.

– Я на самом деле просто хотел спросить, – сказал я девушке. Объяснил, что мы здесь впервые и попросил объяснить, как устроена лотерея.

Она сказала, что нужно показать свое удостоверение личности, получить билетик и бросить его в бочку.

– Прямо перед началом мы вытащим имена. Это чисто игра случая. Надеяться приходится только на везение, поскольку шансы – один к тысяче.

Мы с Райаном отошли и увидели сектор 2. Еще дальше располагался сектор 3. На третьем ярусе я заметил какие-то неясные точки и решил, что это сектора 8, 9, 10, 11 и 12.

– Пошли, – сказал я и потащил Райана за собой.

Мы подбежали к сектору 2 и задали волонтеру тот же вопрос в надежде получить побольше информации, чтобы сделать нужный вывод. Ответ был аналогичным.

Сектор 3.

Сектор 4.

Сектор 5.

Я поговорил со всеми волонтерами, с кем только мог. Рассказывал историю про полгода обращений к Баффетту, о том, зачем приехал сюда со своими друзьями. Все они говорили одно и то же. Но, наконец, одна девушка отвела меня в сторонку.

– Я тебе этого не говорила, но на прошлогоднем мероприятии я обратила внимание, что не все сектора одинаковы, – сказала она.

– То есть?

Она объяснила, что билетики не сваливают в одну кучу, а тащат по отдельности в каждом из секторов. Таким образом, получается дюжина разных лотерей. В секторах поближе к сцене в розыгрыше участвуют тысячи человек. А в секторах на галерке? Наверняка совсем немного.

– Разумно, – сказал Райан. – Те, кто садятся в первые ряды, наверняка и есть те, кто жаждут задать вопрос. А те, кто садится подальше, скорее всего, вообще не хотят привлекать к себе внимания.

Его лицо просияло: казалось, что в его голове одновременно заработали все процессоры. Он прищурился и оглядел весь зал.