Третья дверь. Секретный код успеха Билла Гейтса, Уоррена Баффетта, Стива Возняка, Леди Гаги и других богатейших людей мира

– Быстро ты, – сказал я.

– Быстро, а то. Что происходит? – спросил Эллиот.

– Я скоро свихнусь от всего этого. Глава аппарата Билла Гейтса велел мне раскручиваться, я и раскручивался. Малкольм Гладуэлл писал про переломный момент, я его достиг. Я думал, что после интервью с Гейтсом все встанет на свои места. Но все по-прежнему никак.

– Ты дурак. Тот же тупой вопрос ты задавал, когда мы только познакомились, и я сказал, что никаких переломных моментов не бывает. Все движется поэтапно, мелкими шажками.

Я затих. Он ведь действительно это говорил.

– Переломный момент появляется только при взгляде в прошлое. А когда ты в процессе, ты его и не почувствуешь. Предпринимательство – это значит продвигаться вперед, а не давать чаевые, – добавил Эллиот.

– Хорошо, понял. Но знаешь, что меня конкретно бесит? Из всех этих отказов нельзя извлечь никакой пользы. Они пишут: «Ой, нам так нравится то, что вы делаете! Но, к сожалению, его график полностью забит». Конечно, он очень занят. Билл Гейтс, между прочим, тоже. Если бы он действительно хотел, нашел бы время. И что, спрашивается, делать, если мне не только отказывают, но даже истинную причину отказа не сообщают?

– Чувак, все это мне очень знакомо. Это называется фуфлыжный отказ. Я таких по тысяче в неделю получаю. Просто у тебя должен быть такой пайплайн, чтобы на один подобный отказ приходилось по 30 человек, которых можно разрабатывать и дальше.

Хочешь знать, как устроен пайплайн? – продолжал Эллиот. – Когда полтора года назад ты написал мне первое письмо с просьбой о совете, то не знал, что месяцем раньше я дал себе новогоднее обещание стать чьим-то наставником.

Я был ошарашен.

– С ума сойти, да? Ты никак не мог об этом знать. Это в том смысле, что я был наверняка не первым, к кому ты обратился за советом. Ты писал десяткам людей, и в одном случае это сработало в силу неизвестного тебе внешнего фактора. Ты никаким образом не можешь знать, что происходит у людей, которые числятся в твоем пайплайне. Ты не можешь прогнозировать их настроения или степень благосклонности. Все, что ты можешь, – контролировать свои действия.

– Ну хорошо, а если в моем пайплайне заглохли все 30 позиций?

– Тогда надо сделать две вещи: во-первых, мыслить шире, а во-вторых, мыслить иначе.

– Так, чувак. С этого места давай поконкретнее.

– Я не могу дать тебе готовые рецепты, но могу привести один пример. Мы устраивали конференцию Summit в Вашингтоне и никак не могли найти главного спикера. Все были заняты. Блейк Майкоски из TOMS сообщил, что не сможет. Просто полная катастрофа. И нам пришлось мыслить масштабнее: давайте это будет Билл Клинтон. И подойти к вопросу иначе: давайте пригласим фандрайзера его фонда, тогда ему придется согласиться. Заполучив Клинтона, мы позвонили Расселлу Симмонсу, который до этого уже успел отказаться, и спросили, не смог бы он сказать пару слов перед выступлением экс-президента. На этот раз он сказал «да». После чего мы спланировали сроки конференции так, чтобы она прошла одновременно с приездом в Вашингтон Теда Тернера. Это да еще подтвержденное присутствие Клинтона заставило Тернера ответить согласием. Раз Блейк Майкоски все время твердил нам о других обязательствах, мы изменили свою просьбу, предложив ему стать модератором сессии вопросов и ответов Теда Тернера. Тернер – кумир Майкоски, так что теперь и Блейк был наш. Надо просто делать предложения, от которых люди неспособны отказаться.

Мне пришла в голову мысль.

– Интересно, а если…

– Давай.

– Я в том смысле, что если вдруг…

– Конечно, да. Давай делай. Что бы тебе ни взбрело в голову, ответ будет «да». Люди не хотят связываться с разной мелкой ерундой. Надо мыслить масштабнее и иначе. Не будь по жизни «если вдруг…» Просто делай, и все.

Неделю спустя, Нью-Йорк, Центральный парк

Я застегнул молнию на куртке и последовал за рассекавшим толпу Эллиотом. Солнце село с час назад. Прямо перед нами была залитая светом оранжево-красных прожекторов сцена. Под приветственный рев 60 тысяч фанов стоявший на ней Джон Мэйер перекинул через плечо ремень гитары.

Я приехал в Нью-Йорк встречаться с людьми, чтобы наполнить свой пайплайн и перезапустить процесс запросов на интервью. Эллиот пригласил меня на этот фестиваль, и теперь мы прокладывали себе путь к сцене. По дороге Эллиот заметил знакомого, помахал ему рукой и пошел навстречу. Я встал поодаль, чтобы не мешать им. Через минуту Эллиот схватил меня за плечо и потащил вперед.

– Мэтт, ты же не знаком с Алексом? – спросил он приятеля.

Тот отрицательно качнул головой без видимого интереса. Это был широкоплечий мужчина лет сорока.

– Он тебе очень понравится. Алекс занимается проектом, который один в один соответствует твоим убеждениям. Он брал интервью у Ларри Кинга, Билла Гейтса…

Мэтт взглянул на меня повнимательнее. Затем Эллиот велел мне рассказывать историю про «Цену удачи», и Мэтт хохотал всю дорогу, пока я это делал.

– Алекс, давай про аналогию, о которой ты мне говорил. Ну, ты знаешь, про Третью дверь.